Совсем скоро в тамбуре и на лестничной площадке собралась куча народу: соседи, несколько полицейских, люди из фирмы, которая обслуживала домовое хозяйство.

Дверь была вскрыта. Полицейские увидели связанного Психа, прошли дальше в квартиру…

Совсем скоро количество людей в форме в комнатах «двушки» увеличилось. Возле дома теперь стояло несколько полицейских автомобилей, скорая помощь.

Лже-Скворцова развязали. Врачи сделали ему какой-то укол. В квартире работали два эксперта-криминалиста.

Когда Психа в сопровождении двух сотрудников полиции в штатском понесли на носилках на первый этаж, – ходить сам он был не в состоянии, – тело парня все еще лежало в маленьком коридорчике. Запах, исходивший от разлагавшегося трупа, был чудовищен.

* * *

Ни в момент, когда его освободили, ни позже, по дороге в больницу, Псих не ответил ни на один заданный ему вопрос. Словно бы истратил, долбя головой в дверь квартиры, последние силы. Взгляд его был отрешенным. К тому, что происходило вокруг, никакого интереса не проявлял. То и дело впадал в беспамятство.

Тело Психа было покрыто следами ужасных пыток. Ими, а еще слабостью от долгого голодания и было объяснено его психическое состояние.

Лже-Скворцова привезли в одну из городских больниц. Медики занялись его ожогами, ссадинами и гематомами, – Миша пытал своего знакомого не только раскаленным железом, но и плоскогубцами, которые нашел в квартире в ящике для инструментов.

Сразу после того, как обработали его раны и дали ему немного поесть, Псих, лежавший к этому моменту на больничной койке, уснул.

Врач, занимавшийся его запущенными ожогами, опасался, как бы у пациента не стало развиваться заражение крови. На следующее утро зашел к Психу в палату. Рядом с ее дверью дежурил полицейский.

Псих уже не спал. Едва врач перешагнул порог, пациент принялся сверлить его взглядом. Выражение лица Психа становилось все более злобным. Чувствуя странное настроение подопечного, медик занервничал. Тем не менее, приступил к осмотру.

Псих был одет в рваные кальсоны и выцветшую пижамную куртку огромного размера. Ее принесла откуда-то сердобольная медсестра.

Врач взял Психа за плечо и потянул вверх. Ему нужно было, чтобы пациент сел на кровати. Лже-Скворцов тут же подчинился.

Накануне от слабости он не мог стоять, а теперь поднялся и сел на кровати с какой-то злой, здоровой энергией. Голова его была замотана бинтами, на глазу, мешая веку как следует открываться – огромный тампон, приклеенный пластырем. Смотревшие на врача зрачки лже-Скворцова излучали непонятную злую энергию.