Что ж. Так и есть.
Осталось последнее. Нужно было осторожно уложить ее в постели, расправить смятые простыни и пригладить черные волосы, раскинувшиеся на подушке. Она должна быть столь же прекрасной, сколь всегда была.
Лицо ее сохраняло спокойное выражение, а в уголках губ будто застыла секретная улыбка. Возможно, она знала что-то, чего не знал Майкл Галлатин?..
Он тоже устал. Слишком устал. Он чувствовал себя измученным и утомленным и даже больным. Ему хотелось бы лечь и видеть прекрасные сны рядом с ней… но нужно было собираться и направляться в Безопасный Дом.
Он услышал шаги у самой двери. Скрипнули половицы.
Тяжелый ботинок врезался в дверь, и мужчины в кожаных плащах цвета эбенового дерева влетели в номер, как злые осы, готовые ужалить свою жертву. Вслед за ними в номер 214 вошла массивная фигура с красным лицом и в белом костюме. Снеговик Гестапо прошагал мимо майора, когда двое его помощников схватили Майкла и приложили головой о стену так, что от стука картина со златокудрой девушкой упала на пол, сорвавшись с крюка.
Риттенкретт подошел к краю кровати и посмотрел на Франциску, прищурился, произнес ее имя, а затем протянул руку в попытке разбудить ее. Похоже, именно в эту секунду он понял, что эта женщина никогда не пробудится ото сна.
— Эй, Зигмунд! — позвал он.
Бухгалтер подошел, приподнял простынь и попытался нащупать пульс, затем наклонился вперед в надежде почувствовать дыхание. Когда и эта попытка не увенчалась успехом, он приложил руку к ее груди, ища пропавшее сердцебиение.
По итогам своего исследования, Зигмунд покачал головой. Риттенкретт повернулся к майору, и лицо его было красным, как раскаленный светильник.
— Ты, — прорычал Риттенкретт, указав на него своим толстым пальцем. — Сделал эту грязную работу? Да? Спроси его хорошенько, Росс.
Пока двое мужчин держали Майкла, Росс шагнул вперед и ударил его в живот кулаком, затянутым в черную перчатку. Второй удар был сильнее первого, а третий заставил ноги Майкла подогнуться. Прежде, чем он сумел найти равновесие, рука схватила его за волосы, после чего последовал удар в нос, и обе ноздри принялись обильно кровоточить.