Антон тем временем, ничего не подозревая, входит в комнату и, мгновенно сориентировавшись, что одно неверное движение – и он труп, пытается побороть удивление и сказать Ольге: «Хэллоу».
На его приветствие жена оборачивается, и он понимает, что вся зловещая магия вуду, кризисы, теракты одиннадцатого сентября и бог весть еще какие ужасы – ничто в сравнении с его супругой, напоминающей ему в тот момент китайский танк.
Сексуальный, надо сказать.
– Антон, это что?! – ледяным голосом произнесла Ольга.
– Ты о чем?
– Фото…
– А, это… Это меня подставили.
– Да кому ты нужен! В «Газпроме», что ли, работаешь?
– Наша служба и опасна, и трудна, – улыбнулся он, пропев известную строчку.
– И давно ты с ней?
– С ней?! Ты что, смеешься? Тьфу, тут же плюнуть не на что. Это не я, это все «Фотошоп». Ребята, видимо, прикололись. Давай удалю.
– Пошел ты! – Она ударила по рукам потянувшегося к компьютерной мышке мужа.
И тут их дочка, эта милая Машенька, видимо, почувствовав запах жареного, прибежала, как Чип и Дейл, на помощь своему папочке:
– Мама, мама! – нырнула она в комнату в два прыжка так, что Оля спешно попыталась свернуть фотографию с рабочего стола. Не получилось, и поэтому она просто нажала кнопку на мониторе. Экран погас.
Маша тем временем прижалась к папе:
– Вы ругаетесь?
– Дочка, а ты как думаешь?
– Зачем. Она ведь и правда страшная. Папа бы не тронул эту селедку.
Так можно сказать, что его дочь спасла их брак. Преувеличив, конечно, – до развода и без ее участия не дошло бы, они были хорошей семьей.