- А я и не говорил,что буду действовать в рамках закона. Просто убью и все.

- Не имеете права! Советую передумать, иначе открою про вас такое, от чего мурашки побегут даже у мертвеца, пролежавшего в сырой земле триста лет без отпевания и гроба. И без савана.

- Ха, что же вы такое обо мне знаете, чего я сам не знаю?

- Знаю, где вы находились все то время, когда мы с компанией пытались попитаться вашей так называемой супругой!

- Это шантаж! – тоже хлопнув по столешнице, выкрикнул барон, который – к удивлению Жаннет – тоже вышел из себя.

Значит...

Значит, Каддафи затронул чувствительную струну. Он действительно знает то, чего Жиль не желал бы иметь опубликованным. Кстати, она задавалась тем же вопросом: где он был... девятого сентября, когда совершили нападение на Америку... нет – седьмого ноября, когда совершили пролетарскую революцию в Евразии... нет двадцать шестого декабря, когда совершили цунами в Таиланде и на Филиппинах... Нет-нет, вчера ночью, когда ее по-очереди зазывали в гости нечистые на помыслы гости?

- Да, шантаж, - прошипел в ответ полковник, бешено выпучив глаза. – Шантаж правдой. Думаете мы тут дураки собрались, не понимаем, что происходит, не знаем подоплеки. Наивно верим вашим плаксивым, соплеточивым сказочкам о вечной любви и верности до и после гроба. Ха-ха! Обманите кого-нибудь другого, а моя контрразведка работает получше Моссад.

Прежде, чем нас призывать к порядку, посмотрите критически на себя. И не соврите по привычке. Вы ведь в тот момент не думали о дражайшей женушке, милейшей Жанне. Занимались прелюбодейством! Что самое отвратительное – на другой день после свадьбы. Еще отвратительней – даже не с другой женщиной. А в обнимку с...

Клац-бум! – прозвучал выстрел. Каддафи с дыркой во лбу  откинулся на стуле, бессильно свесив руки по сторонам, вытянув ноги под столом. Пуленепробиваемые очки его съехали с носа, мертвые глаза неподвижно уставились в высоту. Фуражка поползла назад, назад и упала с металлическим звоном на пол.

Убийство произошло так быстро, что Жаннет не успела вздрогнуть. Она перевела вопросительный взгляд на Жиля - любимого супруга, в руке которого еще дымился капоневский кольт.

- Каддафи прав в одном, - начал объяснения барон. - Я виноват. Не пришел тебе вовремя на помощь. По уважительной причине. Был физически не в состоянии. Лежал в постели. Но не подумай плохого. Проводил вечер не с женщиной, а в обнимку с... подушкой, - удачно оправдался он и положил руку на пальцы жены.

- Простудился накануне, - сказал Жиль и для большей убедительности покашлял в кулак. - Решил отлежаться, чтобы тебя не заражать, дорогая. У нас тут лазарета нет, приходится лечиться дедовскими методами. Сном под теплым одеялом. Медом с горячим молоком. Носки шерстяные тоже помогают. Чуть оправился, сразу отправился на поиски. Нашел тебя у Капоне. Помнишь, когда он занес биту над головой, чтобы ударить...