– Гавриил Алексеич, – тихо позвал Ленька, прекрасно видевший, что на душе у Волгина и так погано. – Там опять этот поляк пришел…

– Убью! – Волгин метнулся к выходу из барака и вдруг вспомнил – о чем там трепался Вильчак? Говорил, что может «организовать» лекарства… Лекарства! В обмен на предоставление больничных тайников лагерному Сопротивлению. Что хуже? Опасность или мерзость? А если Хильда обманет его и не вернет ящик? С нее еще как станется.

– Я согласен, – с ходу выпалил Волгин в лицо Вильчаку, который явно приготовился к очередному граду ругани и тумаков и оттого поначалу даже растерялся. – Тащите ваше чертово оружие, тайники я покажу. Но лекарства мне нужны прямо сейчас.

– Спасибо, пан доктор. Я знал, что вы нам поможете. За лекарствами пойдем вместе сегодня ночью. Один я не справлюсь.

– Ночью из бараков нельзя выходить, идиот.

– Нельзя, – согласился поляк. – Но я знаю способ. Заодно увидите, что здесь на самом деле творится, пан доктор.

Волгин показал Вильчаку и двум его приятелям тайники под нарами – отчего-то сопротивленцы были еще и недовольны, что тайники вырыты прямо в голой земле, натаскали досок; Волгин только рукой махнул, мол, делайте, что хотите. А затем с трудом дождался ночи. Ходил среди своих пациентов, которым ничем пока не мог помочь, кроме как словом. Говорил с ними. Сидел рядом с недавно привезенной в лагерь фронтовой медсестрой, больной и брюшным тифом, и пневмонией разом, ее лихорадило, она дышала с трудом, а Волгин только и мог, что положить ладонь на ее раскаленный лоб и сказать:

– Катерина, посмотри на меня. Тебя дома двое детей ждут. Ты здоровенных мужиков из-под огня вытаскивала, а с болячками ведь и подавно справишься, верно?

Женщина смотрела на него с самого дна температурного ада и мелко, едва заметно кивала. Ленька поначалу сильно опасался инфекционных больных и удивлялся, как Волгин не боится заразы, – а Волгин и впрямь не боялся, он просто знал, что не заразится, потому что очень нужен, и тому же научил Леньку: «Не бойся – и не заболеешь». Ленька научился, ничего другого здесь просто не оставалось.

Наконец пришел Вильчак. На шее у него висел плоский солдатский фонарь. Было уже за полночь. Волгин снял халат и надел худую телогрейку.

– Слушайте внимательно, пан доктор. Идите за мной. След в след. По сторонам не смотрите. Ничему не удивляйтесь. И не бойтесь. Главное – не бояться.

«Не бояться» – это Волгин хорошо усвоил еще в мединституте. Но делать глупости он не умел.

– По нам и так охрана будет стрелять, если заметит. А ты еще и с фонарем!