Глупцы! Как же она заблуждались!..

Тайлера не вернешь, и неизвестно, выкарабкается ли Мэтт.

А видение тем временем трансформировалось. Она увидела, как истерически выдирает у себя пряди волос и разбрасывает больничные бумаги Мэтта, закрепленные на планшете. Еще в воздухе листы складываются в коллаж из фотографий мертвых детей и подростков. На их телах зияют рваные раны.

Следующая картина. Мертвые дети Блэк Спринг лежат на полу палаты. Один из них – Мэтт. Его лицо разодрано, из свежих порезов торчат тлеющие угольки.

А видение опять изменилось. Теперь Джослин увидела себя.

Она – нагая, катается в лужах краски. Когда ее кожа становится красно-черной, к ней подбегает дикий кабан. Блестят кривые клыки, зверь берет ее силой, похрюкивая и топоча копытами, а она визжит от наслаждения.

Джослин понятия не имела, сколько времени она простояла на месте, уставившись в стену и онемев от ужаса.

Образы промелькнули перед ее мысленным взором и угасли.

Единственное, что она ощутила, – слабую, но четкую мысль, что кошмар прекратится лишь вместе с ее жизнью.

Однако она не испугалась: ее душа лишь наполнилась глухой печалью и невыразимой тоской.

Джослин поковыляла к окну на свинцовых ногах. Взяла стул и замахнулась, чтобы разбить стекло.

Палата Мэтта находилась на пятом этаже.

Ей спас жизнь телефон, который внезапно зазвонил. Джослин ошеломленно заморгала. Она еще не освободилась от морока, но немного пришла в себя.

«Неужели я действительно решила свести счеты с жизнью? – испугалась она. – Я хотела выброситься из окна. Что со мной сегодня творится?»

Джослин ожидала увидеть на экране фото Стива.

Но нет, звонил ее отец.

– Папа!

– Ты не спустишься поужинать? Сейчас в кафе не слишком много…

– Мне надо домой! Отвези меня в Блэк Спринг, пожалуйста!

– Но я решил, что ты…