Светлый фон

Между тем проклятые павлины продолжали исполнять свою пронзительную симфонию. Теперь Гриму даже захотелось к ним присоединиться.

Наверное, стоит прогуляться, подумал он.

Хорошо бы пройтись по дороге. Что ему терять, в конце концов?

Это было искушением, но и чем-то неизбежным. Грим уже собрался осуществить свой замысел, однако Уоррен Кастильо предусмотрительно схватил его за рукав и слегка сжал его плечо.

Грим кивнул.

Капитан покидает тонущий корабль последним.

 

Они вернулись в Блэк Спринг, но Грим не унимался. Он собирался снова подъехать к городской границе, как только небо над Гудзоном озарят первые лучи солнца.

Наступила пятница, что обещало оживленный дорожный трафик. Пусть шоссе двести девяносто три и не самое главное, но и там будет полно машин.

Грим примется размахивать руками, и люди остановятся.

А потом?.. Разве чиновники из Вест-Пойнта смогут решить проблему?

Авада кедавра – и ведьма исчезнет?

Грим отогнал назойливые мысли прочь. Надо сосредоточиться на настоящем.

И он был прав – оказалось, что в Блэк Спринг начался новый акт драмы.

Он услышал шум, когда еще шагал по Олд Майнерз Роуд. Похоже, народ собирался на площади у церкви Пречистого Мета. Горожане небольшими группками шли по узким улочкам, сгорая от нетерпения. Увидев их, Грим похолодел. Обитатели Блэк Спринг основательно подготовились к ведьмовской атаке.

Они были вооружены кухонными ножами, молотками, бейсбольными битами и винтовками. Большинство из них стреляли только в тире… зато теперь у них явно чесались руки, и они были готовы пролить кровь, если потребуется. Аккуратно одетая женщина, в которой Грим узнал работающую в Розберге медсестру. Женщина тоже присоединилась к флешмобу: она несла над головой распятие, спотыкаясь и качаясь, как пьяная.

– Дерьмо попало на вентилятор, – констатировал Грим.

Уоррен покачал головой:

– Причем уже очень давно.

Грима охватило сильнейшее ощущение дежавю. Снова – массовая истерия, которая уже случалась здесь однажды, а если быть точным, то пятнадцатого ноября, когда мальчишки подверглись публичному телесному наказанию в присутствии горожан.