Единственным ответом младенца на рождение является вопль… и Грим завопил.

Глава 32

Глава 32

Стив Грант очнулся. На его лицо капала вода. Он лежал на покрытой инеем почве, под бескрайним сводом ветвей. Попытался встать, но упал, перекатился набок, и под ним захрустел тонкий, как бумага, лед, сквозь который просвечивал подлесок.

Тело пронзила острая боль. Стив стиснул зубы.

Где он, черт побери, и что он здесь делает? Он посмотрел на часы. Четыре тридцать. Двадцать четвертое декабря. Стив долго не мог осознать, что это значит.

Боже, он провалялся тут четыре дня!

Стив продолжал лежать в полнейшем безразличии, прислушиваясь к неестественной тишине. Промокший, закоченевший и дрожащий от холода.

На нем была одежда, в которой он был на похоронах сына. На щеках отросла колючая щетина. Губы распухли и болели. Рот наполнился густой слюной со вкусом сосновых шишек. Стив хотел задремать и отключиться, но сознание не угасало, он цеплялся… нет, не за свою жизнь, но за…

Тайлер! Вернула ли она к жизни Тайлера?

Стив попробовал подняться на ноги. Мышцы спины заныли: Стив застонал и оперся рукой о землю. Огляделся и увидел высокие деревья, тсуги, растущие на склоне. Бесстрастно осознал, что находится в лесу на Горе Скорби, который как раз начинался возле его дома. Очевидно, он инстинктивно спрятался в одном из заросших кустарником окопов, которые вырыли военные, когда Вест-Пойнт проводил здесь учения. А может, эти укрытия, в которых теперь жили норки и змеи, сделали гораздо раньше – во времена войны за независимость.

Память о недавних событиях постепенно возвращалась к нему, медленно, частями, как обломки мачт, которые выбрасывает на берег после кораблекрушения.

Он вспомнил, как был дома один после похорон Тайлера. И он…

Боже мой. Совиный катышек. Волосы Тайлера. Катерина услышала его и пришла к нему. Он разрезал нитки ее швов. Он открыл ведьме глаза. Что он натворил?

Воспоминания о том, что происходило в промежутке между его бегством в лес и нынешним моментом, были отрывочны. Вероятно, у него временно помутился рассудок. Мозг парализовало от страха и предчувствия катастрофы, которую он на себя навлек.

Пожалуй, он впал в безумие. Возможно, он скитался по лесу, отрубался после очередного падения на землю и не пробуждался от зова естественных потребностей.

Хотя вряд ли такое состояние можно назвать сном – скорее он находился в бреду, в котором кошмарные видения и реальность сливались, как накладывающиеся друг на друга узоры в калейдоскопе. Несомненно, в те часы он превратился в настоящего психа…