Никодим сел на диван, думая, что, пожалуй, был бы вполне в состоянии сбежать, если б вышел в сени: просто выйти на улицу, сесть в машину и уехать прочь отсюда. Без труда. Без угрызений совести. Он набрал нужный номер и поднес телефон к уху. Длинные гудки следовали один за другим, а человек, сочинивший за свою жизнь великое множество привлекательной лжи, никак не мог придумать, что ей сказать. «Дорогая, прощай, я получил наследство»? «Извини, любимая, я должен уехать навсегда по семейным обстоятельствам»? Обманывать на прощание не хотелось, но правду она не сумела бы ни осознать, ни принять. После очередного гудка Никодим прервал вызов и выключил мобильник, мысленно поблагодарив судьбу за то, что уберегла его от совершения очередной и наверняка последней ошибки.

– Спит, значит, – объяснил он братьям. – Не буду будить.

– Может, так оно и лучше, – Федор поднялся, тяжело опершись руками о стол, и Никодим понял, что бутылка была далеко не первой за эту ночь. – Давайте уже к делу, а…

Они прошли в следующую комнату, отделенную от первой лишь застиранной желтой занавеской.

Вера и Еремей отодвинули в сторону стоявший в углу массивный сундук, Федор поднял крышку находившегося под ним люка. Сестра спустилась первой, привычным жестом включила в потайном подвале свет.

Ну, теперь все, сказал себе Никодим, вот и он, тот самый конец пути, о котором столько всего сказано и написано, что любые слова покажутся банальностью. Сейчас он исчезнет под скрипучим полом дома, в котором когда-то вырос, и жизнь прекратится. Во всяком случае, то, что он привык считать жизнью.

Внизу царил сумрак – одинокая лампочка под потолком не могла разогнать забившиеся в углы тени. Вдоль стен тянулись полки, уставленные разнокалиберными пузырьками, коробками и пачками пожелтевших газет, потолок пересекал толстый кабель, под ногами лежал давным-давно вылинявший ковер. Вот оно, его наследство, его имение, перешедшее по всеобщему закону от отца к старшему сыну.

Предыдущий владелец этого великолепия покоился тут же, лежал в дальнем углу на одеяле. Никодим не сразу узнал усохшего, крохотного человечка с ввалившимися щеками и длинными седыми волосами. Какими тонкими стали его пальцы и шея, как заострились нос и подбородок – вот оно, его будущее.

Посреди подвала стояла узкая кровать с металлической спинкой, застеленная свежим бельем.

– Не волнуйся, – пробормотал Еремей. – Мы все новое положили, даже матрас.

– И сама конструкция удобная, – добавил Федор. – Еще с полгода назад старую сетку выкинули, поставили вместо нее каркас специальный… опроте… орпоте… тьфу, как его…