Внезапно глухой и низкий мужской голос, раздавшийся в палате, заставил всех вздрогнуть:

— Не балуйся, Винетти, не мучай попусту девушку. Святая вода не закипит на ее нежной коже, и она не начнет поливать тебя отборными ругательствами и плеваться. Все твои старания будут безрезультатными. И даже если святые Петр и Павел спустятся с Небес тебе в помощь — вам все равно меня не одолеть! Наше время сегодня уже наступило, и я делаю то, что мне велено, а не по собственной прихоти. Теперь ее душа принадлежит Сатане, и ты не в силах это изменить.

Санитары испуганно перекрестились. Обратив внимание на тот факт, что девушка обратилась к нему по имени, хотя она увидела его в первый раз, отец Винетти твердо решил не отклоняться от утвержденной веками традиции исполнения обряда экзорцизма. Встав на колени перед распятием, он начал шепотом молиться Христу о ниспослании помощи:

— Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salve me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi, conforta me. Ne permittas me separari a te. Ab hoste maligno defende me. In hora mortis mea e voca me. Amen.[126]

Прочитав молитву, он надел на шею пурпурную епитрахиль. Взяв в левую руку распятие, он протянул его в сторону одержимой. Окунув кисть в святую воду, он окропил девушку три раза, громко повторяя:

— Заклинаю тебя, злейший дух, и приказываю Именем Всемогущего Бога и Иисуса Христа покинуть тело рабы Божьей Марты! Господь кровь Свою пролил за нее. Назови свое имя и дату исхода! Господи, Иисусе Христе, исцели рабу свою, и она будет исцелена, спаси ее, и она будет спасена, ибо ты Спаситель наш!

Вдруг в комнате раздался звук лопнувшего стекла. Все устремили взгляды на кувшин, в который доктор Майлз поставил букет с розами сегодня утром. Трейтон хорошо помнил, что медсестра набрала в него свежую воду, поэтому жуткое зловоние, поднявшееся в воздух от пролитой на пол мутно-зеленой слизи, не оставило сомнений относительно истиной природы заболевания девушки даже у скептически настроенного главврача. Доктор Майлз удивленно взглянул на почерневшие розы, которые теперь были больше похожи на обугленные головни кострища, чем на цветы.

— Что, досадно стало? Не стоит расстраиваться, док. Даже если в саду этой «дурки» напротив ее окна расцветут тысячи самых ярких роз, девушка все равно этого не заметит. Она не ваша и никогда вашей даже в теории не была.

Отец Винетти взял освященную облатку[127] в левую руку и продолжил сеанс экзорцизма, понимая, что враг просто хочет его отвлечь:

— Проклятый дьявол, признай свой приговор, воздай честь Богу правому и живому, воздай честь Господу Иисусу Христу и выйди из рабы Божьей Марты. Даруй слуге Твоему недостойному, держащему живую плоть Твою в руках своих, силу обратить сию власть, вверенную мне, против духов мятежных. Назови свое имя и дату исхода!