— Амен, — протянули в третий раз монахи, и начали по очереди подходить к кардиналу, склоняя перед ним голову для помазания и причастия.

— Hoc est enim corpus meum. His est enim calix sanguinis mei,[214] — вкладывая освященную облатку в рот каждому и давая испить из чаши с «кровью Христа», повторял Сантори.

Причастившись, братья дружно затянули заупокойную мессу «Requiem aeternam dona ei Domine» («Даруй ей вечный покой, Господи») по живому человеку — Бетуле Белуджи, которая вот уже два месяца носила в своем лоне дьявольского отпрыска. И хотя католическая Церковь, начиная с VII века, начала отлучать от церкви священников, отслуживших такую мессу, ничто не могло остановить кардинала и преданных ему, фанатично настроенных монахов. Ознакомив их с пророчеством Папы Гонория, которое Ватикан скрывал восемь столетий, Сантори распалил в их сердцах праведный гнев, и теперь каждый из них был готов сразиться с легионом демонов и погибнуть, лишь бы не допустить рождения Антихриста.

Кардинал с наслаждением вонзил заточенные перья черного петуха в глаза, рот и сердце восковой куклы, лежащей на алтаре в центре круга, образованного тринадцатью крестообразными свечами, вылитыми из желтого воска, и тринадцатью просфорами, расставленными между ними. Вонзив последнее перо в живот, он удовлетворенно произнес:

— In hoc signo vinces.[215]

Монахи громко повторили эти слова за кардиналом.

Вытянув черное перо из «сердца» восковой куклы, Сантори обмакнул его в освященное густое вино, разбавленное кровью волка, и принялся рисовать на листе пергамента, сделанного из шкуры недавно рожденного ягненка, сложные магические знаки, при этом непрестанно читая 77-й псалом. По тому, как бегло двигалась рука кардинала, настоятель монастыря и монахи уверовали, что им руководит не иначе как сам Святой Дух. Как только он прочитал последний стих: «…и он пас их в чистоте сердца своего и руками мудрыми водил их», исписанный вдоль и поперек пергамент свернулся сам собой. Выйдя из состояния легкого транса, Сантори отложил перо в сторону. Вытянув из куклы остальные перья, сосланный Папой в бессрочную ссылку камерарий, обернул ее в пергамент и положил в шкатулку. Монахи увидели на изможденном сорокадневным постом лице кардинала проблески умиротворения.

— Вот и все, ее жизнь в наших руках. Через девять дней четверо избранных из вас отправятся в Рим и завершат начатое. Нам нужно ее тело, чтобы убедиться в том, что мертвый эмбрион все еще внутри нее. Сие оружие обладает смертоносной силой. Еще никому не удавалось остаться в живых после десяти заупокойных месс, — улыбнувшись, произнес Сантори.