— Ничего противоестественного в этом нет. Человек должен стремиться к тому, чтобы властвовать над себе подобными! — почти выкрикнула Марта.

— Хайль Гитлер! — рассмеялся Шон и добавил:

— Говорят, фюрера заводили его выступления, и у него даже наступал оргазм во время бурных оваций. Надеюсь, с тобой такого не произойдет?

— Он всего лишь ничтожный сморчок по сравнению со мной, и очень скоро ты в этом убедишься!

— Жаль, что я не знаю никакой немецкой песни, прославляющей Третий Рейх, а то бы я сейчас застегнул верхнюю пуговицу на воротнике рубашки и спел ее со слезами на глазах, вытянув вперед правую руку! — рассмеялся Шон.

Марта закипела от злости.

— Неужели ты еще не понял, что он действительно любит меня, раз наделил такой властью. А вот любит ли тебя твой Бог? Что дал Он тебе, кроме осознания того, что в этой жизни ты должен искупить мифическую вину своей прошлой жизни? И даже если ты неукоснительно выполнишь все возложенное на тебя, Он посадит тебя где-нибудь с краю на полянке, под кустиком, чтобы ты не мозолил глаза Аврааму и святым пророкам.

Майлз почувствовал, что Марта пытается вывести его из равновесия своим откровенным цинизмом, и перед тем, как прервать звонок, сказал:

— Я согласен и с краю на полянке, и даже под кустиком, лишь бы не там, где в итоге окажешься ты. Когда Антихристу исполнится семь лет, ты для дьявола станешь живым упреком человеческой сущности его сына. Дух Сатаны будет обитать в этом мальчике, ибо не может ни клон, ни рожденный от клона иметь свою душу. Дьявол захочет, чтобы его сыну поклонялись как ангелу, а не как человеку. Он непременно избавится от тебя, как и раньше уже избавлялся от своих любовниц.

Шон повесил трубку. Он знал, что Палардо максимум через полчаса уже даст прослушать понтифику этот разговор.

Как такое возможно? Неужели дьявол обладает такой силой, чтобы так кардинально изменить сознание хорошего человека, какой он помнил Марту. Она ведь превратилась в настоящего хищника, рыщущего в поисках очередной жертвы.

Приготовив эспрессо, он вышел на балкон. Сонные туристы, укрывшись под пестрыми китайскими зонтиками, бесцельно бродили по площади перед собором Святого Петра, фотографируясь на фоне величественного фасада. Полицейские в дождевиках скользили по ним ленивым взглядом, прекрасно осознавая, что ни один уважающий себя террорист-смертник не станет себя взрывать в пасмурный осенний день, когда людей вокруг было втрое меньше обычного. Даже зазывалы в небольшие частные пансионы, чьи лица Шон уже успел запомнить за два месяца, сегодня сложили свои плакаты под навесом кафе и теперь коротали время, согреваясь горячим кофе и сигаретами.