Топь — вот причина всех несчастий, объяснил мне Берри, когда одним летним вечером я, наконец, прибыл в замок. Я добрался до Килдерри на закате, когда золото неба освещало зелень холмов и рощ, а также синеву топи, посреди которой на маленьком островке призрачно сверкали причудливые старинные развалины. Закат был великолепен, хотя крестьяне в Баллилоге и не советовали мне ехать в Килдерри, уверяя, что место это — проклято. В результате всех этих разговоров я с трудом сдерживал дрожь, завидев высокие башни замка, отсвечивающие золотом. На станции в Баллилоге меня ждала машина, посланная Берри, — Килдерри находилось вдали от железной дороги. Местные жители держались в сторонке от машины и шофера с Севера, но, собравшись возле меня с побледневшими лицами, успели многое нашептать, когда поняли, что я собираюсь в Килдерри. В первый же вечер, сразу после нашей встречи, Берри объяснил мне, в чем дело. Крестьяне уехали из Килдерри потому, что Денис Берри собрался осушить огромную топь. При всей его любви к древней Ирландии он не мог избавиться от американского духа, а потому не выносил вида пустующих пространств, пусть даже великолепных по живописности, где можно было вести торфоразработки или вспахать землю. Легенды и суеверия, бытовавшие в Килдерри, ничуть его не трогали, так что отказ крестьян помогать ему, а затем их проклятия и отъезд в Баллилог со своими пожитками вызвали у него лишь смех и нисколько не повлияли на твердость его намерений. На место уехавших он пригласил работников с Севера и оттуда же набрал себе новых слуг. Однако среди этих чужаков Берри чувствовал себя одиноко, а потому и попросил меня приехать.

Когда я впервые услышал, что именно побудило людей покинуть Килдерри, то смеялся так же, как и мой друг, поскольку страхи их были дикими, смутными и совершенно абсурдными. Они были связаны со старинной легендой о топи и беспощадном духе-хранителе, якобы обитавшем в странных старых развалинах, которые я увидел в лучах заката. Тут были истории об огнях, пляшущих в безлунные ночи, и о холодных вихрях в теплую погоду; о белых видениях, парящих над водами; и о призрачном каменном городе, прячущемся глубоко под поверхностью болота. Но самая причудливая фантазия, причем единственная, относительно которой имелось почти полное единодушие, говорила о проклятии, неминуемо ожидавшем того, кто осмелится осушить обширную красноватую трясину или даже просто прикоснуться к ней. Тут были такие тайны, которые, как утверждали крестьяне, нельзя было раскрывать; тайны, хранившиеся с тех незапамятных доисторических времен, когда чумной мор напал на детей Партолака. В «Книге Вторжения» было сказано, что эти сыны греков захоронены в Таллате, однако старики из Килдерри уверяли, что один из городов был спасен благодаря покровительству лунной богини; а потому он был погребен под лесистыми холмами лишь много позднее, когда войско Немеда уничтожило его, приплыв из Сицилии на тридцати кораблях.