Микки хотела меня, и думаю, я тоже ее хотел. Я в том смысле, разве кто-нибудь из мужчин мог не хотеть Микки? Она была красоткой с обложки. В ней было соблазнительно все - грудь, зад, ноги. Можно представить, сколько парней дрочило над ее снимками в журналах. Да, она была жаркой штучкой. Такой горячей, что ее фотография в кармане штанов прожгла бы дыру и устроила пожар в промежности.

Но, по правде говоря, она меня пугала.

Сильно пугала.

В то время, как Джени отворачивалась, когда я вызывал Тень, и та забирала свою жертву, Микки нравилось смотреть. Ей действительно нравилось смотреть. Смерть и насилие заводили ее. Может, так было всегда, а может, это конец цивилизации что-то разблокировал в ней. Я не знаю, знаю лишь, что у нее были некоторые проблемы психосексуального характера, которые по-настоящему меня пугали. Она любила смотреть, как Тень поглощает плоть и кровь своих жертв. Ей нравилось стрелять в людей. Нравилось смотреть на мертвых и раненных. А сейчас? Когда она смотрела на трупы этих подростков? Она получала кайф. Если б нас не было рядом, она, наверное, мастурбировала бы. Набухшие от возбуждения соски выпирали сквозь ее футболку, и я был более чем уверен, что, между ног у нее сейчас все мокро.

Она перевела взгляд с тел на меня, в ее глазах читался неприкрытый голод. Казалось, она хотела кого-нибудь укусить, либо чтобы кто-то укусил ее.

Конечно же, Джени видела все это.

Я сразу перехватил ее взгляд и быстро отвернулся. Что-то в ее глазах заставило меня съежиться. Я спал сейчас с обеими девушками, с Джени довольно часто.

Поверьте, это не ради трофеев в коллекцию. Потому что в глубине души я всегда мучился вопросом, что я буду делать, если одна из них забеременеет. Потому что, если слухи не врут, новорожденные всегда становились радиоактивными Детками. Обычно, сразу же. То есть, чудовищами. Они выбирались из утробы, буквально выжигая все вокруг себя и в процессе родов убивая своих матерей.

Разве я мог позволить, чтобы Джени или Микки так страдали?

А еще, хватит ли у меня мужества прикончить их, если до этого дойдет?

9

Не прошло и полчаса, как появились Тесаки.

Они обычно возникали тогда, когда казалось, что хуже быть уже не может.

Я решил отпустить старика и девчонку. Нам они были не нужны, как, впрочем, и мы им. Я не знал, что делать со стариком. Наложил ему шину на ногу, как мог. Взгляд у того был такой, будто он постоянно хочет перегрызть мне горло.

Карл освободил им руки, и девчонка убежала. Старик посмотрел на меня в последний раз, плюнул мне под ноги, и проковылял за дверь, опираясь на сломанную ручку швабры вместо костыля. Бросил на трупы своих людей случайный взгляд, и пошел своей дорогой. Не преодолел он и полквартала, как раздался его крик.