Девчонка трепыхалась, как пойманная зверушка. Но Рехи заломил ей руки, а когда голод немного отступил он, по праву предводителя, вытащил добычу через лаз в заборе, не разжимая зубов. И уже за ним вогнал клыки еще глубже в артерию. Кровь стекала по подбородку и шее, стирала ритуальные рисунки на удачу, нанесенные сажей. Рехи уже не замечал, тело его приятно вздрагивало, набиралось новых сил, а жертва увядала.

Раскрытый в беззвучном крике рот последний раз судорожно схватил воздух, темные глаза остекленели, подернулись мутной пленкой. Вдоль обмякшего тела прошли последние судороги.

«Наверное, не стоило убивать ее. Я ведь придумал новый способ охоты», — слегка упрекнул себя Рехи, но чем старше он становился, чем больше еды требовал организм, тем сложнее оказывалось придерживаться принципов собственного изобретения.

Тело девушки мешком упало к ногам эльфа, подняв зыбкое облачко пепельной пыли. Рехи жадно добирал остатки крови с пальцев, по-звериному облизывал длинным языком подбородок. Он довольно урчал и прерывисто дышал от сытого удовольствия.

После пиршества на некоторое время всегда накатывало приятное безразличие, весь окружающий мир растворялся и практически исчезал. Ни провонявшей тухлятиной деревни, ни ощерившегося пиками забора — ничего не существовало, хотелось свернуться в клубок и заснуть. Но приходилось одергивать себя, напоминать, что рваная туника из шкуры зеленого ящера не спасет от метких стрел человеческих охотников. И чутье вновь не подвело Рехи: к деревне приближался отзвук топота нескольких пар ног. Несся ядреный кислый дух пота, несвойственного для эльфов, от того еще более противного.

— Уходим-уходим! Вернулись воины! — спешно окликнул Рехи своих за забором. Двое уже покинули пределы стойбища, зато Лойэ и Здоровяк все еще не отрывались от жертв. Их выгодно скрывала густая тень от крупного дома старейшины. Но селяне уже начинали постепенно замечать потери среди своих, по деревне прошел встревоженный гул. А отряд воинов с добычей приближался к воротам, доносился сложный условный стук, по которому люди определяли своих.

Рехи самоотверженно кинулся вновь через лаз, отталкивая товарищей от жертв. Люди еще оставались в сознании, кое-кто пытался отбиваться. Здоровяку не повезло напороться на бывшего воина, который оказался не столько старым, сколько израненным. И его боевой дух не иссяк. Рехи схватил за плечо Лойэ, встряхнул ее, сминая серую робу из шкуры ящера.

— Ар-р! Ты свою доел! — безумно сверкнув алыми глазами, огрызнулась девушка. Голод всегда превращал ее в монстра. Она не привыкла терпеть, потому что ее отец раньше всегда добывал лучшую кровь для дочери. Кто-то ее любил, даже заботился о ней. Но когда она вступила в пору юности, отца убили. С тех пор гордячке пришлось выживать одной, и Рехи казалось, что без него она бы пропала. Или же он просто льстил себе.