На другой стороне улицы, под вывеской «Бакалея», принадлежащей всё ещё закрытому магазину, стоял одинокий прохожий. Он прятался от дождя под балконом и полоскал носок ботинка в потоке воды, текущей по ливневому стоку. Если ты собрался ждать, пока кончится дождь, тебе придётся стоять тут до конца света, — подумала Алёна, прежде чем отвернуться.

Вдруг яркий, как вспышка света, момент узнавания заставил её взгляд вернуться к прохожему. Она наклонилась вперёд, пытаясь различить черты лица. Это мужчина, облачённый в плотно запахнутый плащ, будто запакованный в гроб, с шарфом на шее, без шляпы или зонта. Алёна увидела неопрятные волосы с пробором, плавно переходящим в плешь, очки, которые отчаянно не справлялись с передачей благородного посыла обезьяньему лицу. Человечек поднял взгляд и оглядел фасад гостиницы. Алёна отпрянула туда, где он не мог её видеть, прижала ладони к лицу. Мусарский. Пришёл, очевидно, узнать о её состоянии. Сейчас голова у девушки была достаточно ясной, чтобы понять: то, что он предлагал ей с собой сотворить, не вписывалось в границы нормального.

Вернулся Лев, протянул ей аппетитно пахнущий свёрток и термос с кофе.

— Если хотите позавтракать в номере, я мог бы сервировать поднос…

— Нет, спасибо, всё нормально, — через силу улыбнулась Алёна. Она ткнула пальцем в окно: — Мужчина, который там стоит…

— А, да, совсем забыл. Это какой-то врач, и он спрашивал у Петра Петровича о вас. Просил позвонить и узнать, всё ли у вас хорошо. Пётр Петрович сначала сопротивлялся… видите ли, беспокоить пациентов не в наших правилах, многие неделями не выходят из комнат, только просят доставить им под дверь еду… но доктор настоял. Когда он услышал, что вы куда-то собрались, то сказал что подождёт снаружи.

Алёна откупорила термос и отхлебнула. Кофе оказался сладким и очень крепким.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала она. — Я не хочу с ним встречаться, но мне нужно покинуть здание. Здесь есть запасной выход?

Мальчишка выпятил губу. Из его глаз исчезло заспанное выражение.

— Да, конечно. Но… это, наверное, не моё дело, но это же доктор. Если вы его пациент, то разве вы не должны с ним повидаться?

— Нет, — отрезала Алёна. — Не должна.

Лев секунду подумал. Потом наклонился и тихо сказал:

— Если честно, он мне тоже показался… каким-то зловещим. Идёмте, я выведу вас в сад. Если он зайдёт и начнёт расспрашивать, я скажу, что вы позавтракали и снова поднялись наверх.

Алёна благодарно улыбнулась.

Лев провёл её извилистыми хозяйственными помещениями, мимо прачечной и бельевой, отпер большую железную дверь, за которой оказался окружённый вишнёвыми деревьями закуток под бревенчатым навесом с поленницей, мангалом, сваленными в кучу поломанными скамьями и искусственной ёлкой. Алёна плотнее запахнула пальто, убрала в сумку термос и свёрток с едой. Проверила ещё раз взяла ли она блокнот. Лев вручил ей прихваченный с вешалки зонт-тросточку с выцветшим логотипом и, одарив смущённой улыбкой, пожелал удачи.