Всё вокруг находилось в движении, и движение это могло окончиться только там — в огромном желудке, что прячется за гигантским ртом. Дымка, что клубилась над водой, несла свои волны следом за речкой, будто спрятанное под землёй существо втягивало и втягивало воздух, забывая о выдохе. Летучие мыши меняли в полёте направление и горестно хныкали.

Алёне вдруг захотелось отрастить крылья и оказаться среди этих мышей. По коже побежали мурашки, стоило только представить, как вязкая слюна заключает твоё тело в упругий, твёрдый кокон, словно в кусочек янтаря.

Шумный всплеск вспугнул нескольких жаб, которые сидели на самом краю обрыва. В следующий миг они уже летели вниз, прямо на острые камни. Ручей мертвецов оставался спокоен. Он продолжал свой бег.

4.

Огромное водяное колесо вращалось, давая Юре Хорю возможность разглядеть себя со всех сторон. Он шагал по обрывистому берегу, наблюдая, как комки земли сваливаются вниз, увлекая за собой крошечные оползни, перешагивал поваленные заборы, смотрел, как колышется намотавшаяся на какую-то корягу сеть. Казалось, озеро с каждой секундой становится всё больше, а чёрная вода в самом центре, там, где, по словам Вити, была наибольшая глубина, дышала, вынуждая не отрывать от себя глаз, чтобы не пропустить момент, когда из бездны поднимется новая волна комариных личинок. Водомерки скользили по воде, завихряя едва заметный слой тумана. Ближе к дальнему берегу туман вставал непроглядной стеной.

Самые обильные приступы небесной слякоти Хорь переждал под крышей какого-то заброшенного сарая. Руки коченели. Иногда, как свежая, яркая мысль, пришедшая к художнику среди ночи и заставившая его вскочить с постели, перед внутренним взором являлось лицо Алёны, белое, чистое, как тарелочка. Где-то протяжно кричали птицы. Водоплавающие, — решил Хорь, слушая потусторонние, навевающие тоску голоса. Рыбаков не было, их лодки общались друг с другом, скрипя уключинами и шумно соприкасаясь бортами.

Юра не стал обходить озеро слева, там, где он встретился с Витей: несмотря на отвратительное зрение, он бы, наверное, отличил тёмную безглазую махину, сотворённую человеком, от живого, пусть и мрачного, лесного массива. Поэтому он пошёл направо, сошёл с асфальтовой дороги, счистив с ботинок наросший слой грязи, чтобы освободить место для новой. Здесь едва заметная грунтовка, поросшая ёжиком травы. Юра старался не наступать в колеи от автомобильных колёс, где собралось много воды. Иногда встречались заброшенные хижины; крыши у них провалились, будто бедняги стали жертвой насилия, а северные стороны стен поросли мхом. Дорога виляла, стараясь держаться подальше от жилистых дубов.