— Но ты хочешь всё изменить, — Юра выразительно покачал канистрами.
— Считай, что я купился на картинку в глянцевом журнале, — Спенси издал смешок. — Я не знаю другой жизни, кроме служения, но хочу делать это с достоинством. Хочу чувствовать себя частью разумного общества, а не банды сумасшедших. Изначальный не выйдет из комы, пока в пасть ему закидывают куски мяса. Мои соратники не хотят ничего слушать. Они уже даже не люди. Импульсы удовольствия, которые пускает по их нервам удачно завершённое дело, сожгли их разум не хуже короткого замыкания. Я предлагаю тебе сделку, чужак. Когда всё будет готово, ты поможешь мне их уничтожить. Изначальный вернётся. Мы заставим его вернуться. Слушай: сейчас ни у кого нет крупных ролей, требующих круглосуточного присутствия рядом с жертвой. Я знаю, мы чувствуем такие вещи. Это что-то вроде стенгазеты, только в голове, тираж которой разлетается за доли секунды, чистое знание. На ночь все они, как летучие мыши, собираются в «Зелёном ключе». Мы сожжём их там, как сарай с осиным гнездом. Я буду обонять, наконец, вонь их горелого мяса и получу шанс вернуть те времена, лучшие времена. А ты получишь возможность увезти отсюда жену. Ну как, по рукам?
Юра почувствовал, что его начинает отпускать. Будто размял затёкшие конечности, долгое время вынужденно находившиеся в одной позе. Ему предложили выход, и несмотря на абсурдность всего только что сказанного, он не вызывал отторжения. В некотором роде это пугало Юру ничуть не меньше.
Но, в конце концов, соратники Спенси погубили на своём веку немало жизней. Хорь не собирался претендовать на роль бумеранга, что сыграет роль кармы, однако считал вполне справедливой смерть, уготованную для них маленьким уродливым Гетманом Мазепой.
Занятый своими мыслями, Юра не сразу понял, что что-то изменилось в окружающем мире. Словно уснул в собственной кровати и вдруг обнаружил себя на оживлённом перекрёстке в час пик… хотя вокруг по-прежнему не наблюдалось ни единого человека. На газетном киоске висело объявление: «Перерыв на учёт 10 мин», однако картонка намокла, текст расплывался в еле читаемые кляксы.
Мужчина поднял голову и сбился с шага: дождь перестал, тучи сыпали битым стеклом снежной крупы. Осень нынче закончилась быстро. Наступает новая пора.
Поставив канистру, он молча протянул назад руку и почувствовал как маленькая, скользкая шестипалая ладонь шлёпнула по ней.