Запах лосьона Драча и вонючей одежды Фергала сменился облаком зловонного дыхания позади нее. Она попыталась обернуться, чтобы увидеть, кто прижался к ее ягодицам и теперь дышит ей в затылок. Но короткие пухлые пальцы у нее в волосах заставляли смотреть прямо. Небритый подбородок оцарапал ей шею. Маленькая жирная рука начала выправлять рубашку из-под пояса ее джинсов.

– А он хочет посмотреть, типа – сказал Фергал из дверей и ухмыльнулся тому, что держал в своих грязных пальцах.

Подхваченная за мокрые волосы на макушке, ее взгляду представилась голова Райана. Его лоб, казалось, выкрасили красным, виден был только один глаз; второй был закрыт синей опухолью размером с картофелину. Нижняя челюсть косо выпирала, что-то свисало из уголка рта.

Эмбер закрыла глаза, чтобы не смотреть на тело, болтавшееся в запятнанной лапе Фергала. И тихо, отчаянно, со всей оставленной ей небольшой подвижностью забилась в объятиях вонючей твари, которая теперь терлась о ее спину. Это только мешало ее попыткам оставаться рядом с полом, добавить массы своей все возрастающей невесомости, и она начала подниматься сквозь тьму вместе с маслянистым, жирным мужчиной, цеплявшимся за ее тело. Дыхание его стало быстрее, шумнее, почти астматическим из-за возбуждения. Он обхватил своими короткими ногами ее талию. Вцепившись в волосы у нее на макушке, он рванул ее голову назад, чтобы показать ей существо, притаившееся на потолке.

Эмбер отказывалась смотреть на него, но что бы ни сидело там, наверху, оно проскользнуло в ее сознание.

«Я приду к тебе. Ибо я положила там провести зиму».

Теперь она извивалась на линолеуме старой кухни, посреди обломков стекла, дерева и керамики. Безмысленно обращалась к поглощающей темноте с холодного пола:

– Их кровь за мою кровь. Ты думаешь, эти крысы достойны тебя беречь? Ты заслуживаешь лучшей компании.

Эмбер подскочила с матраса и сжала одеяло между двумя стиснутыми кулаками. От животного звука, поднимавшегося из глубин ее живота, у нее вибрировали кости лица.

– Нет. Нет. Я не делала этого. Я никогда не… – Она говорила и задыхалась одновременно, пока реальный мир не восстановился вокруг нее. Ее глазам открылась спальня: сливочный ковер, мебель «Сельва», длинные льняные занавески, светильники «Зенза Филиски», стенной шкаф с кучей полок, уставленных ее дизайнерской обувью – «Занотти», «Вествуд», «Гайгер», «Чу» – ни в одной паре ей было от этого не уйти.

Они собрались у нее в голове: Драч, Фергал, Беннет; это она помнила. Они пришли к ней в голову, и к ней в дом, и захватили его, и изменили его, и сделали ее пленницей и проституткой. Эмбер всхлипнула. А то, что медленно передвигалось по потолку, управляло ими, как марионетками.