Джордж не может найти следов песни после Первой мировой войны. Некто записал текст в 1908 году, для истории. Священник по фамилии Мейсон, откуда-то из-под Херефорда, оплакивавший конец деревенской жизни – бла-бла-бла – и промышленную революцию. Он пытался записать все местные народные песни прежде, чем они будут утрачены навечно. Мейсону, видимо, не слишком повезло, потому что Джорджу пришлось потрудиться, чтобы это откопать.

– Но, по крайней мере, это местная песня. – Питер улыбнулся и снова откинулся в кресле, чтобы выпить вторую чашку кофе. – Все, что у меня есть о Черной Мэгги, записано на флешке. Хочешь, попробую спеть?

Попытка примирительно улыбнуться бесславно провалилась. Эмбер прочитала то, что Питер открыл на ноутбуке:

Эмбер перешла на следующую страницу файла.

Питер наклонился вперед, чтобы помочь ей разобраться в примечаниях.

– Джордж говорит, что в этих стихах есть следы более древней идеи. Отрывки с похожими темами были найдены в Уэльсе, в каких-то римско-британских руинах, где примерно в четырехсотом году до нашей эры хранили зерно. Старик Кларенс Патнем же, вроде, был из Уэльса? Помнится мне, что да, но связь такая тонкая, что ее, считай, и нет. Там была стенная мозаика.

Вот она.

Питер выделил часть текста и черно-белую фотографию неровных обломков камня на квадратной картонке.

– Джордж думает, что связь с народной песней можно увидеть в изображениях четырех девушек на мозаике в разрушенном зернохранилище. Про обряд плодородия тоже там нашли. Еще Джордж говорит, что такие идеи всегда путешествуют и меняются со временем. Но трактовка изображения, принятая большинством историков, говорит, что четырех дев укладывают под траву. А это означает смерть. Видимо, жертвоприношение. Вот…

Питер промотал текст и ткнул указательным пальцем в краткие примечания. Он зачитал их вслух:

– Однако девы на мозаике изображены с торками, или ожерельями, в форме змеи, devermis, вероятно, символизирующей богиню, имени которой мы не знаем.

Джордж думает, что мозаика и песня происходят от еще более древней североевропейской практики, распространенной между сотым годом до нашей эры и примерно пятисотым нашей, когда людей связывали и душили на торфяных болотах. Началось в бронзовом веке, продолжалось весь железный. Это есть в его примечаниях. Вот, смотри: «Молодых женщин или обычных преступников часто использовали, чтобы обеспечить конец зимы и хороший урожай по весне».

Совпадение жуткое, но мне не кажется, что нам стоит так глубоко зарываться в связи с Беннетами, а тебе? Или с Друзьями Света. Ну, то есть, они же были ревностными христианами. Так нашу книгу в «Уотерстоунсе» на полку с эзотерикой поставят.