Пока глаза еще не привыкли к лунному свету снаружи, Фрайерс на ощупь добрался до выходящего в лес окна и замер, но ничего не увидел – и не услышал.
Не раздался ли новый звук откуда-то с лужайки? Фрайерс на цыпочках перебежал к противоположному окну, чувствуя холодный линолеум под босыми ногами, застыл перед ближайшим окном и прислушался. Его щеки коснулся легчайший ветерок.
Снова какой-то звук? Или только кажется? Фрайерс задержал дыхание и прислушался, придвинувшись к сетке…
Тишина. Нет, совсем где-то рядом едва слышно шуршит плющ. Снова тишина. Он замер, не решаясь как следует вдохнуть, и прислушался изо всех сил.
Прошла минута. Наконец он не выдержал, поднес фонарик к сетке и включил его.
И тут же с воплем отпрянул. Фонарик упал на пол, зазвенело разбитое стекло, и наступил мрак. На секунду в луче света Фрайерс увидел в каких-то дюймах от собственного лица широкую серую морду животного, блестящие желтые клыки и горящие как угли глаза.
Фрайерс вслепую попытался нащупать серп, и тут от окна до него донесся звук, от которого кровь застыла в жилах. Кошка медленно, размеренно раздирала сетку.
* * *
Теперь животное прекрасно видит мужчину. Тот шарахается по темной комнате, отчаянно пытаясь отыскать оружие.
Нити сетки рвутся одна за другой, легко, как шелк.
Старик на постели кончиками пальцев ощущает их сопротивление, чувствует, как сеть подается, как его когти расширяют дыру…
Внезапно раздается новый звук. В коридоре разносится эхо металлического скрежета. В замках входной двери на другом конце квартиры поворачивается ключ.
Усилием воли Старик возвращает себя в деревню. Яростными движениями когтей раздвигает порванную сетку.
Удар – это распахнулась входная дверь – и голоса. Здесь, у него в квартире.
Он больше не может оставаться с животным. Он должен немедленно вернуться. В следующую секунду его найдут голым на постели…
В последний раз оглядевшись глазами животного, Старик принимает решение. В одиночку ему с мужчиной не справиться. Неудача обойдется им слишком дорого. Столь многое висит на волоске.
Голоса в коридоре.
– Мистер Розад? – окликает грубый голос.
У него остается время на одну мысль, последнее приказание, прежде чем будет разорвана связь.