Широкий дом в колониальном стиле под белой крышей, с обширными одноэтажными пристройками по обеим сторонам, считался одним из самых красивых в общине. От грунтовки к нему вела обрамленная высоким кустарником дорога. Первыми посетителям повстречались трое младших сыновей Стуртевантов – обычно шумные и болтливые мальчишки тихо стояли перед домом.

– Отец не пускает нас внутрь, – с некоторым страхом пояснил старший. – Он велел нам оставаться здесь, перед домом. Но тетя Вильма внутри. И сестра Нетти.

Последние слова предназначались Клаусу Бакхолтеру, жена которого, Вильма, старшая сестра Лотти Стуртевант, уже находилась в доме и помогала Нетти Стадемайр.

Бакхолтер коротко переговорил с племянниками, потом повернулся к остальным.

– Думаю, лучше пойти только нам с Аврамом.

Остальные отступили, пока двое мужчин поднялись на крыльцо и почти застенчиво постучали в дверь. Через несколько секунд им открыла жена Бакхолтера. Женщина выглядела заплаканной.

– Можете все зайти, – сказала она. – Все уже кончено… Она жива.

– А ребенок? – спросил Аврам.

Вильма вздрогнула и покачала головой.

Двое мужчин нахмурились и вошли в дом. Вильма отодвинулась в сторону и пропустила внутрь всю обеспокоенную делегацию. На верхней площадке лестницы стояла, заламывая руки, повитуха.

– Мой брат наверху? – спросил Аврам.

Вильма с мрачным видом указала в направлении заднего двора.

– Там.

Потом она отвернулась и стала подниматься по лестнице. Все женщины не сговариваясь пошли за ней к двери справа, откуда доносились негромкие стоны. Мужчины неуверенно замерли в коридоре на первом этаже, потом за Аврамом направились в заднюю часть здания.

Иорам сидел в кресле-качалке на застекленной веранде. Он раскачивался, как одержимый, и как будто вовсе не заметил гостей. Лицо хозяина дома было бледным и усталым, но смотрящие в пустоту глаза казались безумными. Во дворе мужчины заметили круглое кострище, заполненное пеплом, от которого еще поднимались струйки дыма.

Сначала они решили, что Иорам обращается к ним, но потом стало ясно, что на самом деле он говорит сам с собой.

– Господь милосердный, – раз за разом повторял он, как литанию, раскачиваясь вперед-назад. – Господь милосердный, милосердный…

Аврам схватил брата за плечи.

– Что стряслось?

Мужчина в кресле медленно поднял взгляд, его лицо немного прояснилось.