"Сколько же вы всего повидали за свою жизнь!" — восхищенно сказала Оливия.

"Ничто из этого не шло ни в какое сравнение с тем, что я видела за последний месяц". Она вздохнула. "Или с тем, что мне еще предстоит увидеть".

Открылась дверь и вошел Ник. Разговор сразу же прекратился, словно все они только убивали время в ожидании его. Она видела по его лицу, что он принял решение, и, похоже, могла сказать, какое. Он протянул ей записку, написанную им на веранде, рядом с Томом. Она прочитала ее.

Там было написано: "Завтра мы едем на запад".

Она перевела глаза с записки на лицо Ника и медленно кивнула. Потом она передала записку Джуне Бринкмейер, которая в свою очередь передала ее Оливии. "Да, мы должны ехать", — сказала Абагейл. "Мне этого хочется не больше, чем тебе, но мы должны. Что заставило тебя принять это решение?"

Он почти сердито пожал плечами и указал на нее.

"Да будет так", — сказала Абагейл. "Господь — моя вера".

"Если бы я мог сказать это о себе", — подумал Ник.

На следующее утро, двадцать шестого июля, после небольшого совещания Дик и Ральф отправились в Коламбус на грузовике Ральфа. Мне очень не хочется с ним расставаться", — сказал Ральф, — "но раз ты говоришь, что так надо, Ник, то я согласен".

Ник написал: "Возвращайтесь, как можно скорее".

Ральф усмехнулся и оглядел двор. Джуна и Оливия стирали одежду в большой лохани со стиральной доской. Том бегал по кукурузе, пугая ворон — похоже, он нашел в этом занятии бесконечный источник удовольствия. Джина играла с модельками машин и гаражом. Абагейл дремала в своей качалке.

"Ты суешь голову в пасть льву, Ники".

Ник написал: "Ты знаешь другое место, куда мы могли бы поехать?"

"Это правда. Нет никакого толку в том, чтобы шататься с места на место. Начинаешь чувствовать себя лишним. Вообще, человек ощущает себя в своей тарелке, только когда он смотрит вперед, ты этого не замечал?"

Ник кивнул.

"О’кей". Ральф похлопал его по плечу и отвернулся. "Дик, ты готов?"

Из кукурузы выбежал Том Каллен. Его рубашка и волосы были облеплены зеленой шелухой. "И я! Том Каллен тоже готов ехать! Ей-Богу, да!"

"Тогда пошли", — сказал Ральф. "Эй, посмотри-ка, да ты весь в шелухе! И до сих пор не поймал ни одной вороны. Дай-ка я тебя отряхну сначала".

Том позволил Ральфу отряхнуть его рубашку и брюки. Для Тома, — подумал Ник, — последние две недели были, наверное, самыми счастливыми в жизни. Он был в компании людей, которым он был нужен и которые принимали его. Почему бы и нет? Может быть, он и не совсем нормальный, но все равно в этом новом мире он представляет собой удивительную редкость — живое человеческое существо.