Незнакомец понял, что я на крючке, стоило мне засомневаться, как он тут же отвернулся, жеманно пожав плечами, словно говоря: ты упустил свой шанс. «Где она?» – спросил я, схватив его за тонкую, как тростинка, руку. Он мотнул головой в сторону улицы, и я, выбравшись из толпы, последовал за ним, как безмозглый идиот. Постепенно дорога опустела: красные фонари уступили место сумраку, а потом и тьме. Если бы я спросил его хоть раз о том, куда мы направляемся, то потом бы повторил вопрос еще с десяток раз; он же предпочел молчать, пока мы не добрались до узкой двери в узком доме, стоящем на крохотной узкой улочке. «Мы на месте», – объявил он так, словно привел меня в Версаль, а не в какую-то хибару.

Миновав два лестничных пролета в совершенно пустом доме, мы добрались до комнаты с черной дверью. Он толкнул меня к ней. Она оказалась заперта.

– Взгляни, – пригласил он, – она внутри.

– Закрыто, – ответил я.

Сердце, казалось, сейчас разорвется: она была совсем рядом. Я это точно знал.

– Взгляни, – повторил он и указал на маленькое отверстие в дверной панели. Я пожрал свет, исходящий оттуда, пытаясь сквозь крохотную дырочку пробиться глазом ближе к Жаклин.

Убогая комната была пуста, если не считать матраса и Жаклин. Она лежала, раскинув руки и ноги, ее лодыжки и запястья были привязаны к грубым столбикам, вбитым в голый пол по четырем углам матраса.