Мы не шевелились, ничего не говорили и не могли поверить. Даже услышав самое худшее, не веришь в него.

Справа раздался всплеск. Я обернулась. Ко мне двигался он – поднятый над водой невидимыми кукловодами, неподвижный, как фигура на носу корабля. Рэй. Его тело покрывали синяки и раны. Его забили до смерти, а затем принесли сюда, как счастливый талисман, как пугающее доказательство своей силы. Он как будто шел по воде, его ноги скрывали волны, а руки безвольно болтались вдоль тела, пока его волокло к лодке. Я смотрела в это израненное и разбитое лицо. Один глаз наполовину закрыт, другой вылетел из глазницы.

В двух ярдах от лодки кукловоды позволили ему снова погрузиться в море, и он исчез в водовороте розоватой воды.

– Твой приятель? – спросил пастух.

Я кивнула. Наверное, он упал в море с кормы «Эммануэль». И тоже стал утопленником. Мертвецы уже сделали его своей игрушкой. Значит, игры они все-таки любили и притащили тело с пляжа, как дети своего товарища, желая, чтобы тот присоединился к их забаве.

Царапанье прекратилось. Тело Рэя исчезло без следа. Над морем не раздавалось ни звука, лишь волны плескались о борта лодки.

Я потянулась к веслам и закричала пастуху:

– Греби! Греби, или они убьют нас!

А он словно смирился с тем, что нас решили наказать, и, покачав головой, сплюнул в воду. Под его дрейфующим на поверхности плевком что-то двигалось. Бледные фигуры, которые кружили и кувыркались, но были слишком глубоко, чтобы их разглядеть. Пока я наблюдала, они подплывали все ближе. Изъеденные морем лица становились отчетливее, а руки тянулись обнять нас.

Косяк мертвецов. Десятки покойников, объеденных рыбой и крабами, с остатками плоти, едва державшейся на костях.

Лодка мягко качнулась, когда их ладони коснулись бортов.

Покорность судьбе не исчезла с лица пастуха, даже когда лодку затрясло – сначала слегка, а потом так яростно, что нас болтало, точно кукол. Мертвецы хотели перевернуть нас, и этому было не помешать. Через миг лодка опрокинулась.

Вода оказалась ледяной. Гораздо холоднее, чем я ожидала. У меня перехватило дыхание. Я всегда довольно хорошо плавала и уверенными гребками направилась прочь от лодки, рассекая вспенившуюся воду. Пастуху повезло меньше. Как многие люди, которые кормятся морем, плавать он, видимо, не умел и без единого крика или мольбы камнем пошел на дно.

На что я надеялась? На то, что хватит четырех жертв, чтобы меня оставили в покое? Какие бы надежды я ни питала, они недолго продержались.

Я почувствовала осторожное – о, какое же осторожное – прикосновение к лодыжкам и ступням. Почти ласковое. Что-то всплыло на поверхность рядом с моей головой. Серая, точно у огромной рыбы, спина. Прикосновение к лодыжке превратилось в хватку. Распухшая от воды рука вцепилась в меня и потащила вниз. Я сделала свой последний – я это знала – глоток воздуха, и в этот момент голова Рэя мелькнула в ярде от меня. Его раны было видно во всех деталях. Промытые водой порезы болтались уродливыми лоскутами, обнажая поблескивающие кости. Вытекший глаз уже смыло. Прилипшие к черепу волосы больше не скрывали залысину на макушке.