Нет. Никого. Нападавшего тут не оказалось, а, выходит, его и в квартире не было.

Гэвин медленно выдохнул. Рука с ножом бессильно повисла. И теперь, несмотря на испарину и страх, Гэвин ощутил разочарование. Жизнь опять подвела – унесла его судьбу через черный ход. И в руках вместо медали героя – швабра уборщика. Оставалось только поиграть со стариком в пациента и медсестричку и идти своей дорогой.

Ванная была отделана в оттенках лайма. Цвет крови и плитки не вязались друг с другом. Полупрозрачная занавеска для душа с забавным рисунком рыбок среди водорослей была чуть отдернута. Походило на сцену убийства в кино, тоже выглядело не совсем реально. Кровь слишком яркая, свет слишком тусклый.

Гэвин бросил нож в раковину и открыл зеркальный шкафчик. Тот был забит средствами для полоскания рта, витаминными добавками и тюбиками из-под зубной пасты, но единственным лекарством оказалась упаковка лейкопластыря. Закрывая дверцу, Гэвин увидел в зеркале отражение своего бледного лица. Он включил на полную мощь холодную воду и наклонился над раковиной – брызги и смоют хмель, и вернут цвет щекам.

Но стоило Гэвину зачерпнуть воды, как за его спиной раздался шорох. Парень распрямился, чувствуя, как заколотилось сердце, и закрутил кран. Вода стекала с подбородка и ресниц и, булькая, исчезала в сливе.

Нож все еще лежал в раковине. На расстоянии вытянутой руки.

Звук доносился из ванны. Из ванны. Безобидный плеск воды.

Страх вызвал прилив адреналина, и все чувства Гэвина обострились. Лимонное мыло издавало резкий запах, блестела бирюзовая рыба-ангел среди лавандовых ламинарий на душевой занавеске, холодные капли стекали по лицу, а затылку стало жарко. Все мимолетные ощущения, детали, которые до сих пор его разум не замечал, ленясь видеть и чувствовать, нахлынули разом.

«Ты живешь в реальном мире, – прозвучало в его голове (какое откровение!), – и если не будешь очень осторожен, умрешь».

Ну почему он не заглянул в ванну? Придурок. Почему не заглянул?

– Кто там? – спросил Гэвин, надеясь, что Рейнольдс держит выдру, которая преспокойно плавает в лоханке. Нелепая надежда. Бога ради, тут же кровь!

Плеск утих, Гэвин отвернулся от зеркала и – «Давай! Сделай это!» – резко дернул занавеску в сторону. Торопясь разгадать тайну, он забыл нож в раковине. Но поздно – бирюзовые рыбки сложились гармошкой, и он уже смотрел в ванну.

Та почти доверху была наполнена мутной водой. На поверхности кружила коричневая пена, а запах стоял слегка звериный. Но вода была спокойной.

Гэвин попытался рассмотреть то, что лежало на дне, и его отражение поплыло среди клочьев пены. Он наклонялся ниже и ниже, не в силах разобрать, что там, пока не узнал грубые очертания пальцев руки и не понял – перед ним человеческая фигура. Свернувшись, как зародыш, она совершенно неподвижно лежала в грязной воде.