79

79

Лукавый заставил себя перекусить кукурузными хлопьями с молоком, затем долго и неподвижно разглядывал аватарку Вика. Он уже час пытался придумать, как начать разговор.

От волнения к горлу подкатила тошнота. Добравшись до ванной, Лукавый запер дверь. Включив воду, он прокашлялся, отхаркнув сначала серую мокроту, потом кровь. Он посмотрел на свое отражение: бледное лицо, прилипшие ко лбу волосы. Он больше не узнавал себя. Отказывался верить, что скоро умрет. Грудь стискивало от боли, дыхание вырывалось с хрипом. В голову словно воткнули сотню иголок, и каждая протыкала мозг.

С трудом сглотнув, Лукавый дошел до кухни и выпил стакан воды. Пока мать ходила в магазин, он позвонил Косте:

– Слушай, приятель, мне нужна твоя помощь.

– Что-то случилось? У тебя слабый голос.

– Мне нужно обезболивающее.

– Дома нет?

– Не хочу, чтобы мама волновалась. У тебя же есть, я знаю.

– Ну да.

– Принеси, а?

– Хорошо. Смогу подъехать через час.

– Жду. – Лукавый лег на кровать. Комната поплыла перед глазами. Он водил взглядом по углам потолка, и вращение только ускорялось.

«Где ты, Ева?..» – подумал он, проваливаясь в сон.

* * *

Вскоре его разбудила мать, пустившая в квартиру Костю. Она заметила бледность и синяки у сына под глазами, приложила руку к его лбу.

– Ты плохо выглядишь, – заметила она. – Что-то болит?

– Нет, просто бессонница. Сама же знаешь, какой я, когда не высыпаюсь, – Лукавый выдавил из себя улыбку.

Когда мать ушла, Костя протянул ему обезболивающее. Лукавый положил таблетку на язык и запил ее стаканом воды.