— Прекрати! Оставь её в покое! — крикнул Фил. — Она ничего не сделала!
Затем Фил пописал ещё раз в штаны, и мочился до тех пор, пока у него внутри ничего не осталось.
Остальные обнажённые девушки-крикеры в доме, которые, должно быть, слышали весь шум, одна за другой открывали двери, чтобы выглянуть наружу. Девушка с кучей пупков, девушка с горбатой спиной и руками, свисающими почти до ступней, девушка без шеи и без рта. А ещё те девушки, которых он уже видел через замочные скважины: та, с большой арбузной головой и отметинами на бёдрах и животе. И девушка, у которой руки и ноги были просто культями, которые заканчивались там, где должны были быть её колени и локти. Она на всех четырёх пнях выскочила в зал и что-то прокричала…
И сразу зал наполнился звуками: мешаниной слов, кудахтаньем и смехом, похожим на лай собак.
Казалось, все эти звуки наполнили голову Фила. Он никогда в жизни не был так напуган…
Девушка-шлюха слезла с Дауни и подошла к Филу, а затем её большая странная десятипалая рука протянулась и схватила его за воротник футболки «Зелёный шершень».
— Убирайся, мальчик! — сказала она.
Затем, за долю секунды, она открыла рот и оскалила ему зубы.
Большие, кривые, похожие на клыки, зубы, как у собаки.
Фил закричал сильно и протяжно, дёрнулся изо всей мóчи; его футболка разорвалась, а сам он побежал к лестнице быстрее, чем когда-либо в своей жизни…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Остаточное изображение появилось перед ним: зубы.
«Господи Иисусе…»
Зазубренные клыки, как у собаки или волка.
Фил сбросил с кровати простыню. Он перевернулся в темноте и тяжело вздохнул.
«Ещё один кошмар, — подумал он. — Они меня изматывают…»
Это было, конечно, преуменьшение. Сны истощали его. Теперь он чувствовал похмелье и усталость, психически истощённый и физически лишённый жизненных сил, как будто он только что копал канавы в течение шести часов.
Сны вонзались в его сознание, по частям раскрывая то, что произошло в тот день двадцать пять лет назад. И в одном он был уверен…
Осталось ещё несколько таких снов…