Кто-нибудь в совете знал о её проблеме? Фэншоу усомнился в этом. Но она так хорошо скрывала свою наркоманию, что ему было интересно, что ещё она может скрывать. Он знал, в какое дерьмо может вляпаться, но…
Фэншоу знал, что влюбляется в неё.
Он продолжал сканировать пространство, пока движение в другом окне не зацепило его глаз. Это был один дом в цепочке домов из красного кирпича Федерального периода архитектуры. Движение, которое он обнаружил в окне, представляло собой гладкую голую плоть: спину обнажённой женщины, по-видимому, мокрую и блестящую, как будто она только что вышла из душа. Но волнующий всплеск адреналина, который обычно соединяет такое зрелище с сердцем Фэншоу…
Не пришёл.
Обнажённая женщина на мгновение обернулась и показала маленькие, почти плоские груди. Это была Летисия Родс.
Фэншоу отодвинул зеркало, во-первых, из уважения к женщине, а во-вторых, он не чувствовал никакого интереса к тому, чтобы частно шпионить за ней. Его слабость к таким подглядываниям, казалось, начинала угасать. Это как любимое блюдо, которое ешь столько раз, что начинаешь насыщаться им.
Фэншоу держал свои поверхностные реакции под контролем. Некоторые из вещей, которые она рассказала ему во время гадания, были совершенной правдой, но он всё ещё думал, что, возможно, подсознательно исполняет эти пророчества сам.
Время покажет.
Но что касается времени?
Его часы-будильник начали сигнализировать о наступлении полуночи…
Когда он снова поднёс зеркало к глазу, сигнал часов-будильника исчез, и его заменили плавающие, баритоново-глубокие, но невероятно хрупкие звоны церковного колокола, которых давно уже не существовало.
Теперь город сгрудился, словно оттеснённый полуночным небом; он был вдвое меньше, чем город, который Фэншоу покинул незадолго до заката. Вдали растянулся холмистый лес, где теперь не было леса. И сквозь зеркало грязные дороги города были освещены лишь лунным светом, а не натриевым светом от уличных фонарей.