Древние что-то подозревали.

Думали, что мир лежит на трёх слонах, а те на черепахе, плывущей меж звёзд. Про слонов вздор, слон поражает воображение, но, в сущности, скучен, большая корова с неимоверно разросшимся носом, черепаха другое. Черепаха летит через космическое пространство, растёт на встречном экзопланктоне и солнечных лучах, становится больше и больше, к ней притягиваются пыль и мусор, и вот через сияющие бездны галактики несутся древние и мудрые черепахи, почти бессмертные. Но любое «почти» рано или поздно заканчивается, гигантские черепахи, плывущие сквозь космос к своим непостижимым целям, рано или поздно умирают, и тогда сквозь космос летят их скелеты. Проходят миллиарды лет, и скелеты космических черепах становятся планетами, рано или поздно на этих планетах заводятся люди, и эти люди видят гигантские кости черепах. Правда, они всегда думают, что это горы.

Я остановился и попытался понять, что это было? Сон, случившийся со мной прямо на ходу, или мысли, которыми я увлёкся так, что они увиделись мною почти в реальности. Реальность, впрочем, соответствовала этим мыслям. Лес был действительно сух и бел. Это были всё те же сосны, что окружали нас с утра, но были они высушены, словно кто-то выпил из них всю возможную влагу и от сосен остались только их кости. Мы шагали среди высоких мумий деревьев, которые отчего-то слишком держались за землю и никак не могли упасть. Белые сосны, в белизну качнулось и всё остальное, мох, редкая сухая трава, точно из природы вокруг вытянули всю кровь.

День заканчивался. Белое становилось серым, серое чернело, теперь мы шагали по чёрно-белому снимку. Да и сами мы становились какими-то чёрно-белыми. Светка побледнела, глаза у нее выцвели, и даже расчёсанная рука, весь день болезненно красная, сейчас словно притёрлась пеплом.

Мы уже не шагали, брели, закиснув без воды. А здесь, в этом высохшем лесу, воды не могло быть. Иногда мы останавливались и тупо молчали. Я пытался думать, меня всё-таки занимал вопрос – где мы будем ночевать? Но думать не получалось, и я решил, что думать про это не стану; когда сил тащиться по лесу не останется, мы остановимся и просто упадём под первое попавшееся дерево. А там посмотрим. Однако получилось по-другому.

Светка остановилась и что-то сказала. Я её не понял, потому что язык у неё ссохся и получалось невнятное бормотанье. Светка и сама это поняла, она собрала слюну, ткнула пальцем в сумерки и произнесла уже разборчиво:

– Избушка. – Светка указывала пальцем в надвигающуюся темноту.

Я увидел.