И никакая не избушка, скорее хижина. Избушка всегда квадратная или прямоугольная, сложенная по порядку, это же совсем не было сложено по порядку. В ней не было геометрии. Мозг человека не существует вне геометрии, даже жилища примитивных людей каменного века были круглыми или квадратными, человек не может существовать в хаосе и выстраивает своё жилище в соответствии. Здесь никакого соответствия не было. Выломанные из деревьев бревна были словно просыпаны в кучу, брошены в беспорядке. То есть какой-то в этом порядок присутствовал, я чувствовал это, только порядок не человеческий. Животный. Животное, пусть хоть самое умное, никогда не строит квадратную берлогу.

– Вот и пришли, – сказала Светка. – Наконец-то…

– Тебе не кажется…

Мне надоело слово «странно». То есть очень надоело.

– Мы вышли к этой хижине… как-то слишком вовремя? Уже темнеет, на деревья здешние не залезть, а тут всё как раз…

– Плевать, – ответила Светка. – Если мы не зайдём внутрь, я усну прямо здесь, на земле. Ни на какое дерево я залезть не смогу, это правда.

– Попробуем сложить шалаш…

Мне не хотелось входить в эту хижину. Это было… безнадёжно. Выбора нет, только так, я ненавижу, когда выбора нет…

Я оглянулся. Красного отблеска, гулявшего вокруг нас с утра, не было. Только мёртвый лес.

– Попробуем сложить шалаш, – повторил я.

– Зачем? – Светка поглядела на меня. – Ты думаешь, шалаш нам поможет?

– Нет, – ответил я.

– Тогда идём к хижине.

Я знал, что будет дальше.

Мы зайдём внутрь и заложим дверь на засов. Хотя там нет никакого засова, потому что это не хижина никакая, а логово. Лёжка. Уснём, потому что не спали, потому что устали. А он будет ходить вокруг, кидать камни на крышу, шептать и звать. А мы будем ждать у входа, и утром – когда-нибудь оно все-таки наступит, утро, – утром я увижу в соломенных волосах Светки тонкую седую проволоку.

Ну, как-то так.

– Ладно, – сказал я. – Всё равно деваться некуда.

– Правильно, – кивнула Светка. – А то я сейчас сдохну…

Я направился к хижине первым. Я видел, что внутри никого нет. Не знаю, сразу ведь видно, живёт кто-нибудь в доме или нет, так и здесь. Давно никого уже не было. Ни следов перед входом, ни смятой белой травинки, ни вообще ощущения присутствия, пустая хижина. Но я всё равно не спешил.

Вход был с правой стороны, широкая и косая вертикальная щель, образовавшаяся между двумя толстыми брёвнами.