Мы боролись на песке, я был слишком сильно ошеломлен, чтобы драться в полную силу, так что невдолге она оказалась сверху. Сев мне на бедра, она обрушила на меня град ударов, порядочно повредивших мне лицо.

Глаза у нее были совершенно дикие, хотя лицо и довольно милое, так что я наконец сообразил, что это девушка. Значит, это были груди. Не уродство и не бубоны. Они были потные и подпрыгивали в такт ее ударам, но интереса во мне не вызывали.

Девушка или нет, ее надо остановить.

Я попробовал достать пистолеты, но мешали ее ноги.

Наконец мне удалось схватить ее за запястья. Они были скользкие, но я вцепился в них изо всех сил. Она неистово дернула руками, пыхтя и кряхтя от натуги.

— Прекрати! — закричал я. — А то мне… придется… сделать тебе больно!

— Сделать больно мне? — Она усмехнулась, а затем подняла запястье вверх и укусила меня за пальцы.

Я вскрикнул и отпустил ее руку. Прежде чем она смогла еще раз ударить, я метнул кулак ей в подбородок и попал. Как только ее голова мотнулась вбок, я взбрыкнул и спихнул ее. Она свалилась с меня. Я поднялся на колени, вытащил кольт и направил ее в лицо.

— Не шевелись, — выдохнул я.

Она лежала, опершись на локти, готовая наброситься на меня снова, но увидев пистолет растянулась на земле, тяжело дыша. Из уголка рта сочилась кровь.

Ее рубашка полностью распахнулась. Смуглая кожа блестела на солнце. Я видел красноватые пятна в тех местах, где мои удары достигли цели. Джинсы окончательно сползли вниз в процессе драки. Немного золотых волос курчавились над застегнутой пуговицей.

Думаю, она заметила, что я на нее пялюсь, потому что подтянула джинсы на талию и запахнула рубаху.

— Думаешь, что сможешь меня чпокнуть… подумай еще разок. Сперва тебе придется меня застрелить.

— Я полное право имею тебя застрелить, — сказал я. — Ты пыталась спереть мою лошадь.

— Да подавись ты ей.

Она снова оперлась на локти. Рубашка слегка разъехалась. Она посмотрела, насколько. Открылась узкая полоска голой кожи посередине груди и приоткрылся живот, однако грудь была прикрыта, так что переживать по этому поводу она не стала. По-прежнему тяжело дыша, она проморгалась от пота и воззрилась на меня.

— Тебе ни к чему продолжать валяться, — заметил я.

— Не придется далеко падать, если ты все-таки меня убьешь.

Я не смог удержаться и засмеялся, когда она произнесла эту фразу. От смеха голова заболела сильнее. Я ощупал ее и обнаружил здоровую шишку чуть повыше правого уха. Лицо у меня болело от ударов, нанесенных ею. Я исследовал правую руку. Там обнаружился след от ее зубов, хотя кожу она не прокусила.