Она наблюдала, как я приближаюсь. Несмотря на то, что она не улыбалась, вид у нее был пренахальный.

— И сколько же тебе лет? — поинтересовалась она.

— Тебе сколько?

— Я первая спросила.

— Полагаю, постарше, чем ты.

— Ха.

— Мне девятнадцать, двадцатый пошел.

— Брехун ты, вот ты кто.

Она протянула руки и взяла бурдюк.

— Держу пари, тебе не больше тринадцати.

— Восемнадцать, — сказал я.

— Скорее двенадцать.

Она открыла бурдюк, запрокинула голову и принялась хлебать мою воду. Под подбородком у нее был бледный маленький шрам. Шея была гладкой и блестящей, такой же, как кожа, видневшаяся под рубашкой. Глядя на эти места, я неожиданно расхотел с ней ссориться.

— По правде говоря, мне почти шестнадцать.

Она опустила бурдюк и улыбнулась.

— Это больше похоже на правду.

— Это и есть правда.

— Правда в том, что тут я тебя обскакала. В октябре мне будет семнадцать.

— Значит тебе шестнадцать.

— Я гораздо старше тебя. Давай, снимай рубаху.