Я не противлюсь. Воспоминания больше не кажутся мне далекими. Время отныне измеряется не годами, а чистой радостью. Он протягивает мне руку. Я с радостью тянусь к его руке. Он просит, чтобы я ступал за пчелами по тропинке Рехи, потому что в конце ее меня ожидает брат. А я ему говорю: «Подожди немного. Сначала мне надо кое-что завершить». Хоть я и отделываюсь постепенно от несносного старика, в которого превращался день ото дня, но пока что – пока что – меня не пускает ответственность. Все, что осталось от уроков моей мамы. Сбросить ее с себя не так-то просто. Я не могу взять и уйти, пусть даже всем сердцем мечтаю о воссоединении. Я должен кое-кого предупредить. Нико, ты уже знаешь, что я тебе скажу:

– Возвращайся назад без меня.

Парень слегка ошарашен, но меня уже ничто не остановит.

– Возьми все деньги из моего кошелька и расскажи эту историю моим детям. Они знают ее отрывочно. Настало время услышать ее целиком. Скажи им, что я люблю их, что они стоили тех лет, какие я провел, не видя брата. Скажи, чтобы держались теневой стороны улицы. Чтобы слушали глазами, смотрели кожей и чувствовали ушами, потому что жизнь говорит со всеми нами, а нам нужно лишь уметь ее слушать, видеть, чувствовать.

Я понимаю, что это запоздалые уроки, но раньше я был к ним не готов. Меня охватывает сожаление за потраченное впустую время, когда я мог все это рассказать им лично, когда пытался это сделать: когда они были детьми, когда их глаза блестели, будто звезды. Сейчас уже слишком поздно, и краткого послания из уст незнакомца будет вполне достаточно.

В добрый путь и тебе, и мне. Я тебя покидаю, потому что ребенок, которым я был, мальчик по имени Франсиско-младший, очень этого хочет. Прямо сейчас он говорит мне: «Давай, Франсиско, пошли, хватит болтать, я хочу гулять». И все, что я могу, – только прислушиваться и повиноваться.

Этот ребенок всегда был очень упорным – или упрямым, в зависимости от обстоятельств и от того, с кем имеет дело. Вот почему я уверен, что, прежде чем мы достигнем места назначения, он полностью выберется наружу, оставив позади старика, и бросится бежать, как он давно не бегал. Он хочет оказаться в месте встречи как можно скорее. Среди апельсиновых цветов, возле Симонопио, в моем месте, нашем общем, своем собственном – прежде чем зайдет солнце. Потому что, оказавшись там, он возьмет своей маленькой рукой – уже лишенной узловатых вен, старческих пятен, морщин – юную руку своего брата. О чем он так давно мечтал.

Я поворачиваюсь и делаю нерешительный шаг. Затем другой. Сейчас я ощущаю в своем теле больше силы, чем все последние годы. Я иду за пчелами, с каждым шагом двигаясь все увереннее, все быстрее, за спиной распахивается прежний горизонт. Мы спешим не оборачиваясь, потому что нас волнует одно – конечный пункт.