У меня даже не получилось особо возбудиться от слежки за Синди Тэйлор. Я смотрел на нее, но передо мной стоял Джордж. Меня тоже так пару раз кидали. Я знаю, что это такое.

И не всегда намного лучше, если именно ты и кинул.

* * *

В этот день мы вернулись домой окольными путями, чтобы не проезжать мимо дома Джорджа.

Каждый день с тех пор, как закончились занятия в школе, мы играли в мяч у меня во дворе после обеда. Но не сегодня. Я прошел по задним дворам к Джиму. У него был бассейн, значит, был и забор. Я с трудом перелез через него. Джим ждал. Мы перебрасывались мячом через бассейн. Потом Джим встал на трамплин для прыжков в воду, и я кидал мяч так, чтобы он свалился в бассейн. Пару раз едва удержав равновесие, он сказал:

- Я упаду и испорчу перчатку, пошел ты в жопу!

- Следи за язычком! - крикнула его мать из дому.

Когда стемнело настолько, что мяча почти не было видно, кто-то включил свет. Пришла его сестра, Джоан, с подругой. Они обе были постарше, обе в бикини. С нами они не разговаривали, ничего подобного, но все равно было круто. Они плескались в бассейне, сверкая водяными каплями, а мы бросали мяч с одного конца бассейна на другой. Думаю, им нравилось красоваться перед нами. Они много плавали на спине.

Потом мама Джима увидела, что происходит, решила, что так можно зарядить в кого-нибудь мячом, и велела нам прекратить.

Мы пошли в гостиную и играли в "Супербратьев Марио" до моего ухода.

Я пошел по улице. Издалека виднелся дом Джорджа. Где-то по дороге я даже остановился, чувствуя себя последним дерьмом из-за того, что было утром.

На следующий день, когда мы собирались в торговый центр, я прилетел к Джиму на всех парах. Он ждал меня на подъездной дорожке.

- Хочешь остановиться возле Джорджа и посмотреть, хочет ли он с нами гулять? - спросил Джим, усмехаясь.

- Мечтай.

- Маленький говнюк.

- Вот-вот.

Мне уже было не только не жаль этого болвана - меня возмущало, что он с нами сделал. Черт, мы не могли поиграть у меня во дворе, не могли проехать на великах у него перед домом. В своем собственном квартале мы вели себя как беглые каторжники. И еще чувствовали себя виноватыми. По крайней мере, я. И мне это не нравилось. Ну и черт с ним.