Потом сел на тротуар.

И зарыдал.

После этого Трей и Букер избегали меня. Только они знали, что мы с Эдуардо ходили в квартиру вдовы и, думаю, в его смерти они винили меня, потому что решили, что колесо имеет к этому какое-то отношение. Либо потому что меня боялись.

Либо всё вместе.

Я чувствовал себя ужасно. Злым, виноватым, отчуждённым, одиноким. Эдуардо был моим лучшим другом, и меня переполняли горе и муки совести. Я жалел, что вообще узнал о колесе, и ненавидел Тони Бракко за то, что он привёл меня туда в первый раз.

И всё же мне очень хотелось крутануть это колесо ещё.

Как такое возможно? Наверное, я был единственным человеком, который когда-либо получал эти сто долларов. Это была моя цель, верно? Это была цель каждого. На этом стоило остановиться. Но почему-то я этого не делал. Я хотел вернуться.

Два дня спустя я стоял перед дверью вдовы. Сказал себе, что просто пойду, прогуляюсь пару раз по коридору и погляжу, не придёт ли кто-нибудь ещё покрутить колесо. Сказал себе, что не буду заходить внутрь.

Я солгал.

Я постучал в дверь, подождал. На этот раз вдова задержалась дольше обычного, и я мог бы ускользнуть, мог бы спуститься вниз и понаблюдать, как малолетки играют в футбол, мог бы подняться наверх, в свою квартиру, и посмотреть телевизор, мог бы просто убежать, и вдова ничего бы не узнала. Но я этого не сделал. Я ждал.

Беззубая и ухмыляющаяся, она открыла дверь и отступила в сторону, впуская меня. Я вошёл в комнату, думая о том разе, когда был в этой квартире с Эдуардо. Посмотрел на колесо на стене. Какая-то часть меня боялась здесь находиться, но какая-то часть хотела его крутануть.

Я позволил отвести себя в переднюю часть комнаты. Дрожь, пронзившая меня, была и страхом, и предвкушением одновременно; я протянул руку, схватился за грубую деревянную боковину колеса и потянул вниз так сильно, как только мог. Раздавалось знакомое скорострельное щёлканье гвоздей по краю диска, проносившихся мимо маркера на стене, и цветные сегменты расплылись в неразличимое месиво, прежде чем опять разделиться на отдельные фрагменты. Колесо вращалось все медленнее, медленнее, медленнее…

Затем остановилось.

Я наклонил голову, чтобы прочитать слова.

грохни макаронника

Что такое «грохни»?

Что такое «макаронник»?

Я обернулся — вдова открывала дверцу шкафа и что-то доставала из темноты. Она вытащила пистолет и протянула его мне.