Джулиет опрокинула флягу. Ветер пытался ей помешать, но немного бензина все же попало в гроб.

Ведьма добралась до Хармона Байрда и выбила у него из рук дробовик, как прутик. В глазах у него плескался смертельный ужас, но он вцепился в нее обеими руками, пытаясь отбиться. По крайней мере, так сперва показалось Дину.

А потом, когда он приготовился произнести последние слова заклинания, то понял, что Байрд вцепился в ведьму, чтобы не дать ей наброситься на него или на Джулиет. Он не отбивался от нее, это ведьма извивалась у него в руках от боли, которую причиняла соль ее костям.

Джулиет зажгла спичку, но ветер задул ее. Дрожащими руками она снова открыла коробок, и спички мгновенно рассыпались, но одну она успела подхватить.

– Лишь огонь проглотит кости! – выкрикнул Дин, сопротивляясь порывам ветра.

Он закончил читать заклинание, и Джулиет бросила в могилу горящую спичку.

Ничего не произошло.

Но не успел Дин мысленно выругаться, как ледяной могильный ветер превратился в огненное пламя, вырвавшееся откуда-то снизу. Пламя охватило Элизабет Клэр Марбро, вернее, ее бестелесный дух, и она зашлась в предсмертном крике. Джулиет упала в снег. Ее слегка опалило, но она была жива.

Байрд тоже лежал на земле. Его пальцы были скрючены, а пустые глаза обращены к небу. Изо рта, носа и ушей текли струйки крови.

– Хармон, – проговорила Джулиет. – Он…

– Не надо было ему прикасаться к ней, – ответил Дин, подавая ей руку, чтобы помочь подняться. – Он этого не пережил.

– Но он остановил ее…

– Это да. – Дин не винил себя, ведь старик знал, чем может закончиться их вылазка, но хотел любой ценой остановить то, что он называл «Сорок лет». Вот из-за отсутствия вины Дин почувствовал укол совести. – Если бы он не вцепился в ведьму, она добралась бы до кого-то из нас. И у нас ничего не вышло бы. Она осталась бы цела, и, что еще хуже, мы выпустили ее из могилы, где ее, похоже, удерживало какое-то заклятье. Ее армия по-прежнему хозяйничала бы в Сидар-Уэллсе, а мы бы составили компанию Хармону.

Джулиет со слезами на глазах смотрела на старика. Кровь из его раны на ноге перестала идти. Лицо и руки покраснели и потрескались, как будто он попал в ледяную метель.

– Я… не знаю, что сказать, Дин. Одного спасибо, кажется, недостаточно.

– Благодари его, – ответил Дин. – Для меня это работа, а он вызывался добровольно.

Пламя в могиле улеглось, лишь тихонько потрескивали угольки. Из гроба поднимался черный дым, который развеял ветерок. Дин лопатой захлопнул крышку гроба и принялся забрасывать его землей.

– Поможешь закопать ее? – спросил он. – Надо поскорее выбраться на дорогу, а то брат ни за что на свете нас тут не найдет.