– Я знаю, что я не сумасшедшая, и в то же время не устаю спрашивать себя, не сошла ли я с ума. Я знаю, что эти ужасные создания меняют свой облик из человеческого и обратно в человеческий, и все же не перестаю думать: а может, я все это выдумала, или мне почудилось, хотя точно знаю, что не почудилось, а вся эта история про предшествующую цивилизацию, погибшую в великой войне… это слишком много, просто чересчур, вот я уже и заговариваюсь – разве нет? – да, я знаю, что заговариваюсь, но у меня такое чувство, что я вот-вот свихнусь, понимаете?

Я не облегчил ее состояния. Я рассказал ей про Сумеречный Взгляд, про не столь мощные психические способности Райи и про тихую войну (до сих пор тихую), которую мы ведем.

Ее зеленые глаза затуманились, но вовсе не потому, что она ушла в себя или не выдержала напора информации. Напротив, она дошла до состояния, когда ее незатейливый, разумный мир претерпел такое выворачивание наизнанку и такую встряску, что ее сопротивление, ее нежелание верить в «невозможные» вещи оказалось практически преодолено. Она была так ошарашена, что стала восприимчивой. Затуманившиеся глаза свидетельствовали лишь о том, как отчаянно ее высокообразованная голова работает над тем, чтобы вставить эти новые кусочки мозаики в ее картину мира, претерпевшую сегодня такие глубокие изменения.

Когда я закончил, она моргнула, с любопытством покачала головой и сказала:

– Как же…

– Что? – спросил я.

– Как же я теперь смогу вернуться и снова преподавать литературу? Теперь, когда я знаю все эти вещи, как я смогу вести нормальную жизнь?

Я поглядел на Райю – может, она знает ответ на этот вопрос, и Райа сказала:

– Боюсь, что это будет невозможно.

Кэти нахмурилась и собралась ответить, но ее прервал какой-то странный звук.

Внезапный пронзительный плач – наполовину детское хныканье, наполовину поросячий визг, смешанный с зудением, какое издают насекомые, – разорвал покой гостиной. Это не был один из тех звуков, которые я связывал с гоблинами, но он, совершенно очевидно, не был ни человеческого происхождения, ни криком какого-либо животного, с которым мне доводилось сталкиваться.

Я знал, что этот крик не может исходить от пары гоблинов, которых мы только что убили. Они были, несомненно, мертвы – по крайней мере, в данный момент. Возможно, если оставить им головы на плечах, они и смогут найти обратную дорогу в мир живых, но до того пройдет не один день, неделя, даже не один месяц.

Райа в мгновение ока вскочила с кресла, нашаривая что-то, чего никак не могла нашарить, – думаю, она искала ломик.