Она кивнула, очень медленно, чтобы не наделать шуму, расстегнула «молнию» и сунула руку во внутренний карман куртки, куда спрятала упаковку шприцев и одну ампулу пентотала соды.

Я еще раз кинул украдкой взгляд из-за угла и обнаружил, что гоблин, занятый своей работой, повернулся ко мне спиной. Он стоял прямо, но чуть наклонившись вперед, и внимательно глядел сквозь линзы на пол у себя под ногами. Он то ли ритмично бормотал что-то, то ли мурлыкал какую-то крайне необычную мелодию. Но в любом случае он производил достаточно шума, чтобы скрыть мое бесшумное приближение.

Я выскользнул из вспомогательного туннеля, оставив Райю одну, и начал пробираться к своей жертве, стараясь быть и быстрым, и бесшумным. Если я привлеку внимание чудовища, оно, конечно же, вскрикнет, предупреждая остальных об опасности – моем здесь пребывании. А мне вовсе не улыбалась перспектива бегства по подземному лабиринту с кучей демонов за спиной, наступающих нам на пятки, когда мы не успели даже ничего начать, ничего не добились своим рискованным вторжением в сердце горы.

Из тени в свет и снова в тень – так я передвигался.

Гоблин продолжал бормотать себе под нос.

Восемьдесят футов.

Семьдесят.

Мое сердце стучало тяжело, с шумом, который для моих ушей звучал так же громко, как звуки бурильных машин и отбойных молотков, которыми некогда разрабатывались угольные пласты в этой шахте.

Шестьдесят.

Тень, свет, тень…

Хоть я и держал пистолет наготове, в мои намерения не входила стрельба. Я хотел наброситься на него, застав полностью врасплох, взять в прочный захват его горло и удерживать его в течение десяти-двадцати секунд, пока не подбежит Райа с пентоталом. Затем мы смогли бы допросить его, вводя по мере надобности дополнительную дозу, поскольку, хотя пентотал соды был в первую очередь успокоительным, к нему иногда прибегали и как к «сыворотке правды» – находясь под его воздействием, человек был не в состоянии лгать.

Пятьдесят футов.

Я не был уверен, что пентотал будет оказывать на гоблинов такое же воздействие, как и на людей. Однако шансы на успех были велики, поскольку (если не считать их способности к перевоплощению) в целом обмен веществ у гоблинов был практически таким же, как у людей.

Сорок футов.

Не думаю, что это создание услышало меня. Не думаю также, что оно унюхало меня или почуяло каким-либо иным способом. Но оно прервало свое занятное бормотание и опустило от лица непонятный инструмент, подняв свою омерзительную голову. Оно сразу же заметило меня, потому что в этот самый момент я пересекал один из светлых участков шахматной доски.