– Я поделюсь тем, что мы, собственно, имеем на данный момент. Ну а выводы, я полагаю, мы сделаем после.

Стас громко произнес: «Сумрак» – и светонепроницаемые шторки закрыли слегка тонированные витражи, открывающие панорамный вид на древний город. На экране появилась схема со многими квадратиками и стрелками, выделенными разными цветами.

– Мир в современном его виде, окончательно сформировавшемся буквально в последние десять-двадцать лет, управляется из единого идеологического центра. Мир управлялся и ранее, но никогда доселе его влияние на мир не было так велико. Люди, стоящие за компьютером, в котором идеологи прописали программы для всего человечества, могущественны, непотопляемы. Ими избираются правительства абсолютного большинства стран, эмитируются основные валюты, устраиваются финансовые пузыри и кризисы. Им принадлежит восемьдесят процентов экономики мира, им подвластны все средства массовой информации, они решают, быть войне или миру, и, если завтра они захотят, чтобы люди верили не в Иисуса Христа или Будду, а в Волшебного Пингвина с мыса Доброй Надежды, так оно и будет. Они коварны, хитры и имеют на службе собственные разведку и службу безопасности. Всех, кто пытался бросить им вызов, они спокохонько умертвили или переиграли. Они, не дрогнув, пожертвуют любой жизнью и десятками миллионов жизней ради укрепления своего могущества. И я, черт возьми, не знаю, что делать в этой ситуации!!! – Стас с яростью швырнул лазерную указку в угол. – Не лезть же, как Матросов, на амбразуру?!

Максим не ожидал такой бурной реакции от друга, но она подкупила его, потому что та лютая ненависть, которую он питал к серым кардиналам мира сего переполняла и его.

– У нас, пожалуй, есть небольшая зацепка, – глаза Димы блеснули коварным блеском и, подобрав с пола брошенный инструмент, он подошел к проектору. – Владыки мира сего не так однородны в своей массе.

– То есть? – не понял Максим.

– Между ними есть конкуренция за влияние, и каждый из них будет рад ослаблению конкурента. Патологическая жадность, однако. Они вырабатывают совместную стратегию, опираясь на декларации, принятые в различных клубах и форумах, формат которых определяется ими же. Но, загнав добычу, как волки отару овец, они начинают передел добычи и дерутся за статус вожака.

– Это уже интересно, – потер руки Максим.

– На данный момент можно выделить три влиятельные группы, которые определяют идеологию, экономику и политику всего мира. Первая из них, оказавшая наибольшее влияние на мировые процессы последнего столетия, а также виновная во всех крупнейших войнах и финансовых кризисах, уходит своими корнями в Соединенные Штаты Америки, которые являются их вотчиной, но в любой день могут быть принесены в жертву космополитическим интересам последних. В основном это семейный клан Рокфеллеров, в который входит еще множество знатных фамилий и родов, многие из которых стояли на Олимпе политической власти Соединенных Штатов. Они контролируют Федеральную резервную систему, мировой нефтяной бизнес, военно-промышленный комплекс. Обычно именно эти козыри они использовали для укрепления своего влияния. Например, развязать войнушку, обеспечив военно-промышленному комплексу заказы, а в качестве трофея получив месторождения. Война и кризисы – это их конек. Однажды заработав на гражданской войне в США, они перенесли этот удачный опыт на экспорт в Европу. Их цель – власть и мировое доминирование. Двадцатый век – расцвет могущества Рокфеллеров. Им удалось выдавить с политической сцены доминирующую в мире силу – Ротшильдов и сложить историю ушедшего века по своему сценарию. Именно они являются архитекторами Первой и Второй мировых войн, а также холодной войны. В двадцать первый век Рокфеллеры вошли доминирующей в мире силой, лишив Англию, а вместе с ней и Ротшильдов, ее колоний и богатств. К середине двадцатого века Англия превратилась из мирового гегемона в одну из средних европейских стран, уступив мировое лидерство США.