– Нам, похоже, не рассказывать надо, что здесь да как, а совета просить, как поступать дальше, – сказал Петр, и все дружно засмеялись.

– На самом деле, я знаю немного. Думаю, что вы введете меня в курс дела. Мне кажется, работы у нас полно, – сказал Максим, пытаясь при этом подняться повыше, но у него это не получилось.

– Оклемайся сначала, – обнаружив сущую беспомощность товарища, прокомментировал потуги Максима Стас.

– Я останусь с тобой, – добавил Дима, видя, что Макс слабеет на глазах. – Доктор обнадежил нас в том, что восстановление идет быстро. Как только ты будешь в силах, выезжаем в Рим. Стас займется подготовкой документов, ну а я буду потихоньку вводить тебя в курс дела.

Максим, совершенно обессилев, моргнул глазами в знак согласия. Катерина, наблюдавшая из-за двери за пациентом, тут же активизировалась и начала просить посетителей на выход.

– До скорой встречи, мой друг! – прощался на выходе Стас, выталкиваемый из палаты беспощадной медсестрой. – Я тебя раскусил, Хоттабыч! Хватит прикидываться больным, нас ждут великие дела!

Максим с трудом улыбнулся, прощаясь с друзьями, и, как только они скрылись за дверями, он погрузился в сон.

Глава 37. Встреча

Восстановление здоровья Максима происходило запредельными, с точки зрения классической медицины, темпами. Лечащий врач Максима, Драган Божич, после каждого осмотра с восхищением цокал языком и с неподдельной гордостью заявлял, что случай с Максимом уникален не только для его практики, но и для мировой тоже. Изрекаемые Драганом перлы, походили на гордость рыбака за свой беспрецедентный улов. Доктору удалось убедить Дмитрия не беспокоить пациента первые двое суток. И когда Дима вошел в палату Максима, то по-хорошему был удивлен замечательным состоянием друга. Щеки порозовели, взгляд обрел твердость и ясность ума. Максим не только свободно владел руками, но уже и передвигался по палате.

– Старик! Ты в замечательной форме! За Екатериной еще не приударил? – Дима обнял Максима и положил на тумбочку формальный набор посетителя больного: корзину с фруктами, хотя прекрасно знал, что питание и лечение Максима обеспечено по самым высоким стандартам, оплачиваемых из его же кармана.

– Мне кажется, я уже немного подзабыл, как это делается? – честно ответил Максим, заметно обрадовавшийся появлению друга. – Почему долго не появлялся? Ты забыл, что я уже не в коме?

– Драган запретил строго-настрого, убедив меня в том, что возможна рецессия.

– Она невозможна, Демон? – твердо ответил Максим, и для Дмитрия эти слова прозвучали авторитетнее, чем заверения самого заслуженного доктора в этом вопросе. – Тебе необходимо очень подробно обо всем мне рассказать. Я очень много пропустил.