– Прости. Я не знал… – покаялся Максим, стараясь вывести товарища из психологического пике. Только теперь до него стало доходить, сколь многое друзья поставили на кон.

– Должен быть триггер! Должно что-то произойти, что могло бы послужить спусковым крючком для этого решения, которого в голове Дэвида еще, я уверен, не существует, и его только нужно будет взрастить, – Дмитрий как бы не заметил повышенного эмоционального фона в разговоре.

– Даже не знаю, что может сподвигнуть Ротшильдов при современной расстановке сил на форсированный марш к господству, – не разделил оптимизма друга Стас. – Ему придется сыграть не только против Рокфеллеров, но и против всей долларовой системы, на влиянии которой и зиждется вся мощь синдиката, а также Штатов.

– Вот она – игла Кощеева! Не вешайте нос, друзья, решение будет.

– Очень может быть, но надо иметь в виду, что так просто Рокфеллеры сферы своего влияния не отдадут и при любой угрозе крепости доллара развяжут войну. Это обкатанное и надежное средство. В данном случае изменение функционирования глобальной экономической модели приведет не только к обнулению всех активов и расчетов, ведущихся ныне в долларах, но также к краху мировой экономики и мировой войне. Впрочем, это мы уже проходили. Только тогда в выигрыше оставались Рокфеллеры и Соединенные Штаты, как их вотчина, а сегодня это могут быть Ротшильды и, например, Китай или Англия, а может, Зимбабве. Страна, где будут размещены их активы, может быть выбрана из подходящих по нескольким критериям, и никак не сообразуется с патриотическими настроениями, которые для Ротшильдов – пустой звук.

– Оптимальным вариантом для нас будет проигрыш обоих кланов и синдиката в целом, – подытожил Макс. – Знаете, парни, на том свете меня преследовал запах жареного мяса, табака и пива, – друзья дружно захохотали. Через полчаса длинный директорский стол был заставлен кружками с добрым чешским пивом, баварскими сосисками, разнообразными закусками, а в середине стола располагался ватман, прижатый по углам «Смирновкой», над которым склонились несгибаемые стратеги.

Глава 39. Астрал

Глава 39. Астрал

С момента безрезультатного совещания в «Asgard» прошло несколько месяцев. Максим находился в ровном расположении души и тела. Здоровье практически пришло в былую форму, но дела… На этом фронте, несмотря на неоднократно предпринятый друзьями мозговой штурм, подвижек не было. От Анжелы также не поступало никаких известий. Это обстоятельство чрезвычайно изматывало Стаса. Максим стал замечать, что спокойствие и хладнокровная рассудительность товарища стали перерастать в замкнутость и вспыльчивость. Как ни странно, но на фоне Стаса Максим чувствовал себя психологически значительно комфортнее. Мир для него неожиданно заиграл новыми красками. Для него стало настоящим откровением то, сколько радости и осмысленности существования приносит отцовство, неожиданно обретенное им. Мир изменился за годы, проведенные в коме, до неузнаваемости. Мода, суждения, взгляды, технологии. Мирское новоиспеченное разнообразие будоражило его воображение и заглушало внутренний голос, болезненно взывающий его к долгу. Но Максим парировал внутреннему оппоненту, что «не время, да и право имею». Одним словом, сердце оттаяло. Но, когда Максим вместе с сыном и друзьями приехали к могилам Арины и Шурика, внутренний голос обрел былую твердость и побудил Максима к действиям. Ему пришлось отменить посещение игры сына в детской футбольной школе, а также прочие запланированные семейные мероприятия. Каких-либо новых идей у Максима не было, кроме той, что ему припомнилась не особо успешная, а может, не доведенная до логического завершения, работа с алмазом на тонком плане. Максим, по сложившемуся обычаю, попросил Дмитрия поассистировать ему, и в эту же осеннюю промозглую ночь, поставив алмаз в соответствующее положение, погрузился в транс. Очутившись в знакомой среде, Максим спустя некоторое время заметил, что ему не составляет труда найти интересующий его объект: к нему Максим сразу притягивался лишь сосредоточением на нем мысли и воли, а вот чтобы прояснить влияние кармических связей на объект, требовался труд. Кармические связи на тонком плане представляли из себя ветви разного цвета, который указывал на характер связи объекта. Любовь окрашивалась в красный цвет, зависть и месть – в черный, долги – в коричневый, родство – в зеленый. Связи утолщались, созревая, превращаясь из тонких веточек в толстые ветви-жгуты, а затем, переполняясь, рвались, соединяя объект со своей кармой. И каждая кармическая ветка-жгут имела свой срок созревания, а какая-то и вовсе не развивалась, а то и иссыхала, тормозясь в развитии самой жизнью объекта. Максим, не теряя много времени, сосредоточил свое внимание на интересующей его силе… Какие тектонические изменения произошли за столь небольшой срок! Черный эгрегор, могущество которого Максим наблюдал около семи лет назад, превратился в монстра, тринадцать ветвей которого, как щупальца гигантского осьминога, проникали в другие эгрегоры и душили их своими коричнево-зелеными объятиями. Жалкой высохшей мумией висело, как бездыханное тело кролика в объятиях удава, эгрегориальное тело Ватикана, могущественных когда-то стран, героических народов и их прославленных лидеров. Максим осторожно дотронулся до одной из упругих веток, связывающей монстра с Россией, и перед его взором поплыли яркие образы, уходящие в далекое прошлое: люди в грязно-льняных рубищах обессиленно падали в пыль степной дороги, но, подгоняемые острым копьем хазарского воина, вставали и плелись длинным гуртом, связанные между собой тугой бечевой… Славный князь Святослав с несметным русским воинством бесстрашно врывается в столицу Хазарского каганата Итиль. В объятия освободителей падают обессиленные в хазарском рабстве русские люди… Дружина князя Владимира сбрасывает в Днепр кумиры русских богов, и Русь, как былинный богатырь на оступившемся скакуне, падает в грязь, лишаясь силы, теряя свою государственность на половину тысячелетия вперед. Троцкий, стоящий на черном как смоль паровозе с красной звездой – иудейским пентаклем – в изголовье. И перед ним тысячи оболваненных безграмотных рабочих и крестьян, призванных новой властью защищать завоевания революции. Картины переливались с бешеной скоростью, как мультяшный ролик, но, дойдя до нашего времени, стали тускнеть, проявляясь как бы сквозь туман, пока совсем не погасли. Но все же Максиму удалось разглядеть в гаснущих картинах толпы людей с российским триколором, митингующих на площади. И русские самолеты, устремившиеся на восток, к восходящим лучам солнца. Максим тронул другую ветку и потом еще одну, соединяющую осьминога и жертву, и вскоре с удивлением обнаружил, что в некоторых случаях картины будущего видны абсолютно ясно, без пелены и тумана, события простираются во времени достаточно далеко и настолько реальны, как будто уже произошли. Максим крепко озадачился внезапно открывшимся обстоятельством. Значит, в астрале видно будущее, но не всегда?! Максим внимательно посмотрел на ветки, которые только что активизировал.