Всё бы хорошо, да надоел бабухе скрип постоянный по панцирным кроватям, то молотками застучат, то паркет поднимут, а от того сквозит. Мужики-то с войны вернулись, а кто не вернулся, так понаехал, откуда ни пойми.

Завозилась в ней недобрая воля, стала тварь думать, чего ей не так? Привыкла она, что бабье с детишками Дом не неволят, ремонтов не делают, живут себе тихонечко, добра наживают, а мужики – сплошь стуки да дрыги наводят. Захмурилась.

Стало потихоньку в ней мутное нутрецо возбухать черным маревом. Нечисть, на то и нечисть, её-то дело, свои собственные законы выдумывать.

Понемножку, полегошку, мужичков-то она повывела: кому надула в нос плесени, кого с ума свела, кого надоумила жену прибить чуть не до смерти, снов ему напев про коварные измены. Творчески подходила к процессу, что по радио услышала интересное, то и сделала.

Всяко лихачила бабуха. Одного так на мороз выволокла, пока тот пьяный в коридоре спал, и тот прям у порога дома и замерз в минус 20. Второго, тоже пьяного, в ванне уморила, включив ему на голову горячую воду, пока тот, разомлевши, приспал лёжа в воде. Дом ей за то бормотал выговор, а бабуха только беззлобно ему ухмылялась.

Какие-то мужики уходили сами, чуя скорую смерть, редко кто вместе с семьями.Так и неплохо! Те кто уезжал, увозили с собой её спорышей. Маленькие и безвольные комочки не могли прорасти при мамке, а уж на новом месте, при хороших условиях расцветал невесть где ещё один маленький чудёныш, дорастая со временем до бабухи, волокушки, слепши, али домового, если повезёт попасть в приличный дом.

По первости Дом был рад такому исходу. Народу было немного, население – тихое и интеллигентное, на скрипочках играли, чай пили из кобальтовых сервизов, хорошо жили, да поизветшало всё… Бабы много дел не понаделают: то розетка заискрит, то проводка, то трубы капать начинают. На слесарей казённых какая надежда? Придут да уйдут, а беспорядок остаётся. Крыша течь начала, а в доме одни хозяйки. До того бабуха их выструнила, что и сами они на мужиков-то крысились, если кто и предлагал какую помощь.

Но жила от земли держала Дом справно, бабуха стерегла жилище и всячески помогала, если что совсем плохо шло.

В один прекрасный день вернулся и желтобрюхий сосед. Причем как-то сразу и вдруг, подъехали ЗИЛы, таскать начали в открытые воротца всякое добро, то приносили, то уносили… Бабуха, вспомнив чиновничьи разговорчики через стенку обрадовалась: один Дом хорошо – а два лучше.

Без жиличков в доме души нет, нет воли. Так, консерва из стенок стоит да спит, нет ему дела до мира, постоит-постоит, и развалится совсем. А тут вернулись людишки служивые, забулькали своими приказами, почтальон ходить начал каждый день…