— Выходит, если было пять минут пятого, когда ты связывала ему руки, сейчас…

— …уже за пять. Если не больше. Ставлю на полшестого.

— Ну… — Меня чуть-чуть замутило, но я постарался не подать виду. — Солнце сядет только в полдевятого. Или в девять. У нас еще есть как минимум три часа. Это много.

— У меня есть к тебе практический вопросик, Сэм.

— Давай.

— Вампиры оживают после того, как конкретно стемнеет — или после ухода солнца за горизонт?

— Гм… скорее первое, чем второе?..

— Как-то неуверенно ты это говоришь.

— А я и не уверен.

— Тебе не кажется, что это что-то да значит?

— Кажется, пожалуй.

— Я не метеоролог, но заметила, что наступление темноты и полный закат солнца не совпадают по времени. Между ними разница часа в полтора. Если ключевую роль в пробуждении вампиров играет именно закат — времени у нас только до семи, в крайнем случае — до половины восьмого.

— Верно, — согласился я, — но еще мы должны помнить, что Эллиот не пробудится. Он мертв, и мертвым же останется впредь.

— Да-да. Я знаю.

— Но лучше нам поторопиться, — добавил я.

— Чем раньше, тем лучше, все верно.

— Как быть с Пегги и Донни?

— Не знаю. Лучше, конечно, попробовать найти их до того, как стемнеет. Все-таки я их в это втянула.