– Pristine значит «первородное», то есть чистое, – напомнил Ипполит.

– Значит, чистое. Я слышал, что самое чистое серебро в имперских марках. – Он залез в кошель и достал из него почерневшую и затертую от старости большую, толстую имперскую марку. – Забирай книгу и пошли, – сказал он монаху, вставая.

– Куда? – спросил монах и тоже встал.

– К кузнецу.

Кузнец поднес наконечник болта к самому носу, разглядывал, потом произнес:

– Доброй закалки шип.

– Надо сделать такой же из серебра, – сказал Волков.

– Из серебра? – не поверил кузнец. Глядел на коннетабля, думая, не шутит ли он. – Серебром броню не взять, пустое.

Он попробовал наконечник болта пальцем.

– А мне не для брони, – сказал Волков.

Кузнец внимательно посмотрел на солдата, затем на монаха. Ему очень хотелось знать, зачем это новый коннетабль переводит большие деньги непонятно на что, но если заказчик не говорит, что ж…

– Я могу выковать шип не хуже этого, а поверх него положить серебро. Внутри каленый шип, а крылья будут серебряные. Только дело это непростое.

– А почему непростое?

– Серебро на железо нипочем не ляжет само, на наконечнике придется ребра насекать.

– Насекай, полталера тебе хватит? – спросил солдат и кинул мастеру имперскую марку. – Полталера получишь, когда сделаешь мне два болта.

– Хватит. Полталера – это щедро. И еще три дня работы.

– А не много – три дня?

– День уйдет только форму под крылья вырезать. Работа тонкая. Так что три дня в самый раз.

– Хорошо, – сказал Волков.

Солдат и монах вышли из кузницы и направились к замку.