– И тебе, – отвечал солдат.

– Ночью все сделал чисто, – не без гордости отчитывался Сыч. – Комар носа не подточит. Все ценное вывезли, только в конюшне осталось чутка, так дело уже к утру шло, не успевали. Постояльцы все целые, кони тоже, никто даже не угорел.

– Забыл, как тебя звать, Сыч?

– Матушка звала Фридрихом, да то когда было. Меня давно так не кличут, все Сыч да Сыч, я уж и привык.

– Ты молодец, Фридрих, а ты мылся, как я тебя просил?

– На Святом Писании могу побожиться, – поклялся он и посмотрел на Волкова честными глазами. – Вы сказали, экселенц, – я помылся.

Волков поглядел на него и не очень-то в это верил.

– Управляющий расплатился с тобой?

– Да, экселенц, деньгу уже получил.

– А где он сам?

– Так с мужиками поехал лес смотреть. У трактира оказался каменный фундамент. Немного леса хорошего, и трактир будет лучше старого.

– Ну что ж, Сыч, хорошо, – произнес Волков и обратился к Ёгану: – Крикни на кухню, пусть завтрак несут.

Он еще ел, когда сержант привел девочку. Агнес встала рядом с ним, чинно поклонилась и произнесла:

– Доброго дня вам, господин, да благословенны будьте.

– Здравствуй, здравствуй, наверное, знаешь, зачем я тебя позвал, – сказал солдат и протянул ей чашку молока.

Девочка опять поклонилась, беря чашку, и ответила:

– Знаю, господин. Хотите, чтоб я в шар поглядела.

– А может, знаешь, что я хочу узнать.

– Знаю, господин. Хотите знать, где ведьма, – сказав это, она быстро выпила молоко и поставила чашку на край стола.

Стояла, смотрела на него своими косыми глазками. Не боялась, не волновалась, она и вправду все знала, она и вправду была умной.