– А если я откажусь?

Одна из светящихся искр опустилась на ее ладонь. Таня тряхнула рукой, отгоняя от себя эту гадость.

– Они тебя не ранят? – Фон Клейст следил за ней с почти лабораторным интересом. – А твоего трехглавого пса они однажды почти убили и наверняка сбили с моего следа сейчас. Это к разговору о том, что я сделаю с теми, кто тебе дорог. Я заставлю их корчиться от боли, а потом уничтожу. Веришь ты мне, моя маленькая строптивая фройляйн?

Она верила. У нее была возможность убедиться в том, что фон Клейст не бросает слов на ветер.

– Война уже проиграна. – Фон Клейст переступил через Митю, шагнул к ней. – Они еще не понимают, верят в победу, но я знаю правду. Не с этим народом, не на этой земле. – Он поморщился. – Я привык. Мне хорошо здесь, моя маленькая фройляйн. Но мы должны уходить. – Он протянул ей руку. – Пойдем. Обещаю, когда-нибудь мы вернемся в Гремучий ручей.

Теперь он улыбался мечтательной, почти человеческой улыбкой. Вот только от человека в нем не осталось ничего. Он сам не заметил, как стал точно таким же безумцем, как его брат. Он сошел с ума от ощущения собственного всесилия. И погибельная кровь тут ни при чем.

Таня больше не смотрела на фон Клейста. Она смотрела себе под ноги. Мерзлая земля под ее взглядом шла трещинами, шевелилась, словно ее вспахивал невидимый плуг. Она чувствовала разряды электричества прямо у себя над головой. А еще она видела, как медленно-медленно, пошатываясь, за спиной у упыря встает на ноги Митя. Видела нож в его руке.

– Ты прав. – Она сделал шаг навстречу фон Клейсту. Ноги по щиколотку провалились в теплую и мягкую, как свежеиспеченный хлеб, землю.

Митяй тоже сделал шаг, занес нож.

– Рад, что ты начинаешь мыслить разумно. – Фон Клейст усмехнулся.

– Не на этой земле и не с этим народом!

Легкий взмах рукой – и комья земли взмыли в воздух, в клочья разрывая окружающий фон Клейста кокон, толкнули его в грудь, прямо на лезвие ножа.

Если бы в руках у Мити был осиновый кол, они бы, наверное, победили. Но нож – это всего лишь нож, а фон Клейст не простой упырь…

Она держала завесу из земли, не позволяя беснующемуся от боли и ярости фон Клейсту приблизиться к упавшему Мите. Она поймала ветер за гриву, чтобы разметать огненные искры. Она делала все, что могла, и даже больше, но этого было мало. Фон Клейст рычал, рвался через выстроенную ею преграду, а все ее силы уходили на то, чтобы удержать его на месте. Не было у нее еще достаточно сил. Ее бабушка умерла, защищая ее и ее друзей, отдав всю себя, до последней капли. Наверное, она тоже умрет. Страшно ли ей? Нет! Ей обидно… Очень обидно, что все закончится вот так, даже не начавшись. Что не будет у них с Севой будущего. Что она не доживет до победы. Что потратит все свои удивительные силы впустую, на вот эту фашистскую сволочь.