- Пора принять дозу твоего собственного лекарства, мой друг.
- Пора принять дозу твоего собственного лекарства, мой друг.
Я с удовольствием посмотрел на его искаженное от ужаса лицо, когда он понял, что я имею в виду, и осознал, что скоро полетит в ту яму, в которую недавно отправил меня.
Я с удовольствием посмотрел на его искаженное от ужаса лицо, когда он понял, что я имею в виду, и осознал, что скоро полетит в ту яму, в которую недавно отправил меня.
Я стал его подталкивать, и он заскользил вниз.
Я стал его подталкивать, и он заскользил вниз.
Вниз, вниз, вниз.
Вниз, вниз, вниз.
Араб закричал от боли, ударившись о дно.
Араб закричал от боли, ударившись о дно.
- Ты не ушибся? – издевательски крикнул я ему.
- Ты не ушибся? – издевательски крикнул я ему.
Присев на краю ямы, ухмыляясь, я слушал его проклятия, доносящиеся снизу. Он проклинал меня и моих предков, моих сыновей и их сыновей. Он угрожал мне, что снимет кожу с моего тела; что мой мужской член будет висеть у него на поясе как трофей. Наконец, к моему удовлетворению, он начал плакать и молить о пощаде.
Присев на краю ямы, ухмыляясь, я слушал его проклятия, доносящиеся снизу. Он проклинал меня и моих предков, моих сыновей и их сыновей. Он угрожал мне, что снимет кожу с моего тела; что мой мужской член будет висеть у него на поясе как трофей. Наконец, к моему удовлетворению, он начал плакать и молить о пощаде.
Я задвинул камень на место и оставил его там.
Я задвинул камень на место и оставил его там.
С трудом выдержав неделю, я вернулся к яме. Мы с Магедом отправились туда глубокой ночью. Я ничего не сказал своему другу о Кемвезе. Цель нашей экскурсии, как я уже сказал, заключалась в том, чтобы определить наилучший способ извлечения мумии и ее гроба из гробницы.
С трудом выдержав неделю, я вернулся к яме. Мы с Магедом отправились туда глубокой ночью. Я ничего не сказал своему другу о Кемвезе. Цель нашей экскурсии, как я уже сказал, заключалась в том, чтобы определить наилучший способ извлечения мумии и ее гроба из гробницы.
Магед сначала был против всей этой затеи. Он бесконечно и нудно напоминал мне о скверной репутации Амары. О ее демонической природе. В свою очередь, я напомнил ему, что мертвый есть мертвый.
Магед сначала был против всей этой затеи. Он бесконечно и нудно напоминал мне о скверной репутации Амары. О ее демонической природе. В свою очередь, я напомнил ему, что мертвый есть мертвый.