- Ты так думаешь?

Он шагнул в ее сторону.

Она стояла на месте, дрожа и не двигаясь.

- А когда я закончу с тобой, - сказал Альберт, - твоя мамаша пожалеет о том, что вообще родилась на свет. И будет мечтать о том, чтобы ты тоже никогда не рождалась.

- Не делай этого, Альберт.

Он взмахнул лезвием перед ее рубашкой, и, отрезав по одной все пуговицы, поднес его к своим губам. На мгновение он выглядел так, будто собирался зажать его между зубами. Затем испустил громкий, какой-то дикий смешок и вплотную прислонил лезвие к глазу Лизы.

- Раздевайся, - сказал он, - Или я вырежу тебе глаз. Точно так-же, как это сделала со мной твоя мамаша.

Она раздвинула края рубашки в стороны, и, оголив плечи, начала стягивать ее с рук.

Альберт слегка опустил нож. А затем прижал лезвие к ее щеке и свободной рукой принялся ласкать грудь. Он застонал. Его здоровый глаз закрылся, но стеклянный как будто продолжал смотреть в одну точку, а именно на его движущуюся руку.

- Знаешь, когда я в последний раз касался этих штук? - Спросил он.

Она не ответила, но вздрогнула от боли, когда он сжал ее правую грудь.

- Когда мне было семнадцать, и эти сиськи принадлежали твоей матери. Это были последние сиськи, которые я когда-либо видел... Или трогал. - Его здоровый глаз открылся и посмотрел на нее. - И она была последней девкой, которую мне довелось трахать.

- Ты сидел в тюрьме? - Спросила Лиза.

- Что-то вроде того.

Боже, наверняка у него СПИД!

Он крутанул ее сосок и засмеялся, когда она закричала от боли. А потом сказал:

- В психушке. - Он ущипнул ее. - Благодаря твоей матери. - Он отпустил сосок и сунул руку в переднюю часть ее шорт. - Но теперь я на свободе. - Он коснулся ее своими пальцами. - Свободен, как птица.

- Прекрати это.

- Нет.

- Прекрати прямо сейчас. Пожалуйста.