— О чем ты говоришь?

Торн взмахнул свертком.

— Вот здесь НОЖИ! ОРУЖИЕ! Он хочет, чтобы я зако­лол его! Он считает, что должен я убить этого ребенка!

— Это не ребенок!

— Это ребенок!

— Ради Бога, какое еще доказательство...

— За кого ты меня принимаешь?

— Успокойся...

— Нет! — закричал Торн.—Я не буду этого делать! Я больше в этом не участвую! Убить ребенка? За КОГО же вы меня все принимаете?!

Торн в ярости размахнулся и далеко зашвырнул сверток. Тот ударился о стену дома и исчез. Дженнингс замолчал и повернулся, чтобы уйти, но Торн остановил его.

— Дженнингс...

— Сэр?

— Я не хочу больше вас видеть. Я больше в этом не участвую.

Стиснув зубы, Дженнингс быстро перешел улицу, пыта­ясь отыскать у стены ножи. Земля была усеяна мусором. В воздухе раздавался рев работающих кранов и машин. Дженнингс ногами разбрасывал мусор в надежде отыскать маленький сверток. Он заметил е о возле грязного ведра и наклонился, чтобы взять сверток ь руки, не обратив внима­ния на стрелу крана, двигавшуюся прямо над его головой. Она словно споткнулась на долю секунды, и от толчка из огромной оконной рамы вылетело стекло.

Стекло сработало с точностью гильотины.

Оно отсекло голову Дженнингса как раз по воротнику и разлетелось на миллион осколков.

Торн услышал звон, потом крики, увидел людей, бросив­шихся на ту улицу, где скрылся Дженнингс. Он пошел за ни­ми и протолкался сквозь толпу.

На земле лежало обезглавленное тело, кровь толчками вытекала из горла, как будто сердце еще продолжало рабо­тать. Женщина, стоящая на балконе прямо над ними, истери­чески хохотала и указывала вниз. В мусорном ведре лежала отрубленная голова и смотрела в небо невидящими глазами.

Пересилив себя, Торн прошел вперед и поднял сверток с ножами, который лежал около безжизненной руки Джен­нингса. Не видя ничего перед собой, он выбрался из пере­улка и побрел по направлению к гостинице.

Глава двенадцатая